Сквозь аметистовые очки

Резкое пробуждение Артему не понравилось, и он завопил что было мочи. Сейчас точно свекровь прибежит, испугалась Полина. Она схватила Артема, уговаривая его помолчать, но тот вопил все громче и громче. Полине казалось, что медсестра смотрит на нее с укоризной. Мол, что за мать, которая не умеет успокоить своего сына?

– Сейчас, сейчас! – Одной рукой прижимая к себе ребенка, Полина протянула медсестре приготовленную банковскую карту. – Вот, возьмите.

– Вы хотите заплатить картой? – удивилась та. – Но в таком случае нужно было предупредить заранее. Я бы взяла с собой терминал.

– Я говорила! – стараясь перекричать ребенка, возмутилась Полина. Впрочем, сама она не была в этом уверена.

– Извините! Мне ничего не сообщили. Может, у вас все-таки найдутся наличные?

– Двадцать тысяч! – вскричала Полина.

Высыпав на стол содержимое кошелька, она пересчитала имеющуюся наличность. Три тысячи. По-прежнему прижимая к себе ребенка, понеслась в спальню и принялась рыться в карманах зимней одежды. Пусто. Выдвинула ящик прикроватной тумбочки. Памятная олимпийская сторублевая купюра «Сочи 2014», две сторублевки «Крым» и «Севастополь 2015». Мало! Со злостью закрыла ящик, и свадебная фотография – два счастливых идиота, не подозревающих, что ждет их впереди, шмякнулась на пол. Хорошо хоть стекло осталось цело. Решив, что наведет порядок позже, Полина под несмолкающие вопли ребенка кинулась обратно в комнату.

– Послушайте, – начала было медсестра, но Полина оборвала ее:

– Сейчас! – И на руках с вопящим Артемом прошла на половину свекрови.

– Полина? – изумилась та. Визиты невестки в ее часть дома можно было пересчитать по пальцам. – Что-то случилось?

– Мне срочно нужны деньги! Семнадцать тысяч. Я знаю, что у вас есть.

Отчаяние заставило Полину блефовать, но блеф удался.

– Я не знаю… – засомневалась Надежда Михайловна. – Сейчас посмотрю… Вроде должны быть…

Маленькая удача заставила Полину выдохнуть с облегчением, и, как показали дальнейшие события, совершенно напрасно.

– Павел хоть в курсе? – прокричала свекровь, стараясь переорать внука.

Полина замешкалась.

– Дай сюда! – Надежда Михайловна вырвала у нее ребенка, от чего он зашелся еще более громким криком. – Не можешь с дитем справиться! Измучила ты нас всех! Ни сна, ни отдыха. Я вон всю пенсию на таблетки от нервов потратила, – она кивнула на довольно увесистый пакет, примостившийся на столе.

Попыток поиска денег она уже не предпринимала.

– Придется позвонить Павлу, чтобы он бросил работу и срочно привез деньги, – в ультимативном тоне заявила Полина.

Ей было стыдно выступать в роли попрошайки, стыдно разговаривать с матерью Павла в таком тоне – никогда за время совместной жизни со свекровью она не опускалась до крика, хотя порой ой как хотелось, но иного выхода не было.

– А еще лучше, мы с Артемом сейчас сами поедем к нему на работу. – Полина попыталась вырвать вопящего младенца из рук Надежды Михайловны.

– Ладно, черт с тобой. – Свекровь поковырялась одной рукой в недрах древнего секретера и выудила оттуда четыре пятитысячные бумажки. – С возвратом.

– Конечно. – Схватив купюры, Полина помчалась домой. Вслед ей несся неумолкающий крик Артема.

Медсестра рада была поскорее покинуть этот шумный дом. Наскоро нарисовав квитанцию, она пообещала прислать ответ почтой и стремительным шагом, так не вязавшимся с медлительностью, сопровождающей ее появление в доме Исаевых, направилась к двери. Шума мотора отъезжающего автомобиля Полина не услышала. Рев Артема начисто забил все звуки окружающего мира.

Пользуясь минутной передышкой, Полина прошла в спальню, подняла свадебную фотографию, стерла полой кофты пыль. Какое же красивое у нее было платье! Из белейшего шелка, нежного, как сама любовь. Платье осталось, лежит где-то на антресоли. А сама любовь, похоже, разошлась по швам. Можно, конечно, подлатать, но шрамы останутся. Навсегда.

Ребенок за стенкой затих. Слышны были только причитания свекрови. Отдых закончился. Пора к станку. Что у нас по программе? Глажка, смена памперса…

– Полина, – прокурорским голосом сказала Надежда Михайловна, когда она переступила порог ее «половины». – Я тут подумала… Может, тебе действительно нужно какие-нибудь лекарства принимать? Я вот только начала… – тут она кивком указала на пакет, – и уже чувствую себя совершенно другим человеком. Хочешь, я тебя завтра запишу?

«К психиатру? – вертелось на языке у Полины. – “Овоща” в доме не хватает?»

– Я как-нибудь сама, – сквозь зубы проговорила Полина, забрала ребенка и пошла к себе.