Сквозь джунгли Непала

Утром меня разбудили встревоженные голоса. «Тигры!» — невольно мелькнула мысль, и я, быстро схватив винтовку, выскочил из палатки. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь густую пелену утренних испарений. Я разглядел сначала только силуэты людей, бурно размахивавших руками, некоторые из них то и дело указывали куда-то в направлении джунглей. Подойдя ближе, я заметил, что рабочие внимательно всматривались в песок под ногами. И тут я сам обнаружил, что среди палаток петляла дорожка, проложенная огромными кошачьими лапами. Около палатки повара Лари следов оказалось особенно много.

Как потом пошутил Лал Бахадур, тигр слишком долго выбирал между Лари и другими продуктами, пока наступившее утро не заставило убраться его восвояси. По виду нашего повара было заметно, что его взволновало подобное внимание хозяина леса. Нам предстояло жить в непосредственном соседстве с тиграми, и это никого из нас, даже самых заядлых романтиков, не радовало.

Я отправился в свою палатку, где уже, конечно, хозяйничал Пурна Бахадур. Он всегда раньше всех на ногах и до нашего пробуждения успевал сделать многое.

С первого дня своего появления в партии Пурна Бахадур добровольно взял на себя роль нашего опекуна, и мы постоянно ощущали его заботы о нашем удобстве и безопасности. Каждый из нас, вспоминая Непал, думаю, обязательно вспоминает и Пурну Бахадура, всегда доброжелательного и заботливого, старательного и неунывающего, типичного сына своей страны.

Ему сорок пять лет. Немало видел на своем веку этот человек. Он исходил всю свою страну вдоль и поперек, служил у англичан в батальоне гуркхов в Малайе. В Катманду осталась его семья; для того чтобы ее прокормить, он вынужден наниматься на работу в различные экспедиции, надолго уходить в горы или джунгли. Почти все деньги он, как и большинство наших рабочих, отсылал домой, оставляя себе лишь на самое необходимое.

Раннее солнце уже успело разогнать туман, но утро было прохладное, свежее и бодрящее. Мы себя чувствовали как дома в этот ранний час, хотя рабочие зябко поеживались глядя, как мы по пояс обмывались холодной водой.

Нам предстояло отправиться на разведку камня, пригодного для строительства будущей дороги, которого, по словам местных жителей, много в соседних горах. На первый взгляд может показаться странным, что в стране, изобилующей горами и горными реками, нет подходящего для строительства камня. Однако это так. Реки, берущие начало в заоблачных высотах гималайских вершин, еще по пути к равнине превращают камень в мелкий песок. Это и вынуждало нас искать камень довольно далеко в горах.

Нашим проводником был вчерашний гость — помещик. Мы должны были заехать за ним в деревню. И вот мы уселись на слонов и тронулись в путь. Дорога сначала шла по открытому месту, затем углубилась в лес. Наша слониха Ратан Коли, меланхолично помахивая хоботом, неторопясь перешагивала кое-где поваленные стволы деревьев. Иногда она на ходу срывала ветви и отправляла их в рот. Большая любительница почесаться, как и все слоны, Ратан Коли, увидев на дороге подходящую палку, подобрала ее и, зажав самым кончиком хобота, с удовольствием чесала себе бока. Такое почесывание, конечно, могли выдержать только слоновьи бока.

Дорога вывела нас опять к реке. Ратан Коли, шагая по песку, с удовольствием запустила хобот в воду и словно из брандспойта обдала себя сильной струей под брюхо. Мы при этом постарались задрать повыше ноги.

Вскоре показалась бамбуковая рощица. На ее краю сидело небольшое семейство обезьян, играя, видимо, в какую-то очень интересную игру. Обезьяны были настолько увлечены, что не заметили, как мы почти вплотную приблизились к ним. Но наконец и они приметили слона. Вожак издал громкий крик, стая стремительно бросилась к бамбуковой роще и с визгом в мгновение ока оказалось на самых макушках толстого бамбука.

В это время слониха отбросила в сторону свою чесалку и запустила хобот в слой пыли, покрывавшей дорогу. В следующее мгновение все вокруг погрузилось во мрак, стало трудно дышать, пыль и песок забили рот и уши. С трудом откашлявшись и сняв очки, на стеклах которых густо осела пыль, мы неудержимо расхохотались, тыча друг в друга пальцами. Наши белые рубашки, пробковые шлемы, лица и руки стали темно-серыми. Погонщик имел такой же вид, но к происшедшему отнесся безразлично. Он только вежливо улыбался, глядя, как мы покатываемся со смеху. Только Ратан Коли была невозмутимо спокойна. Она довольно часто проделывала с нами такие штуки, но в этот раз ее проделка была как нельзя некстати, так как испортила нам парадный вид. Оставалось только смеяться над своими злоключениями и привести себя в порядок, так как деревня была совсем рядом.