Сквозь испытания огнём

— И ты ешь это, потому что тебе нравится вкус, — возразил он. — Это очень человеческая мотивация, и, возможно, это означает, что она действительно нужна тебе не только для сырья. Но это также совершенно не относится к делу. И дело в том, что я всегда восхищался и уважал тебя, даже когда ты была «просто» сейджин Нимуэ. Когда я узнал, кто ты на самом деле, чем пожертвовала Нимуэ Элбан, чтобы ты была здесь в этот момент и делала то, что ты делаешь, то, что я почувствовал, было гораздо больше похоже на благоговейный трепет. Однако за последние несколько месяцев я обнаружил, что чувствую и кое-что еще.

Она смотрела на него, отказываясь говорить, сама не понимая, почему ей так страшно, и он позволил тишине продлиться две или три секунды, прежде чем протянул руку через стол и нежно коснулся ее запястья.

— Я обнаружил, что чувствую то, чего никогда не ожидал почувствовать, — сказал он ей. — Я обнаружил, что ты не просто мой коллега, не просто аватар Нимуэ Элбан, не просто сейджин и, черт возьми, не просто мой друг.

— Не надо, Корин, — сказала она мягко, почти умоляюще. — Не надо.

— Не делать что? Говорить тебе, что я люблю тебя? — Она вздрогнула, но он только покачал головой. — Мне неприятно это признавать, но иногда я могу быть немного медлительным, поэтому я тоже удивился, когда понял. Тем не менее, это правда. Я действительно люблю тебя, Нимуэ Чуэрио. Мне жаль, если это тебя расстраивает, но я мало что могу с этим поделать.

Его улыбка была странной, но его глаза были темными, темными, когда они сверлили ее взглядом.

— Корин, ты не знаешь, что говоришь. Ты не знаешь, кому ты это говоришь!

— Да, я знаю. Может быть, лучше, чем ты.

— Ты так думаешь? — резко спросила она.

Она активировала функцию ПИКА, которой не пользовалась с того момента, как впервые очнулась в пещере Нимуэ, затем протянула свободную руку и сняла все свое лицо. На него смотрел череп, плоскости его структуры мерцали бронзовым оттенком синтетики Федерации, а не белизной человеческой кости, и ее сверкающие сапфировые глаза делали его еще более нечеловеческим, когда они смотрели на него в ответ.

— Вот кто я, Корин! — сказал безгубый рот под этими глазами.

— И ты хочешь сказать… что? — спросил он, не отводя взгляда, не дрогнув.

Она пристально посмотрела на него, и он спокойно встретил этот взгляд.

— Ты действительно думаешь, что я мог бы провести последние три года, изучая Федерацию и ее технологии, не понимая, что женщина за столом напротив меня — женщина, которую я понял, что люблю, — не существовала бы без этого? Что, если бы Сова не смог создать тело, в котором ты живешь, я бы никогда тебя не встретил? Конечно, я понимаю это, Нимуэ! И как я мог подумать, что чего бы мне ни стоило встретиться с тобой, это что угодно, кроме чуда? Что ты совсем не чудо? Боже милостивый, женщина! Я что, похож на идиота?!

Она уставилась на него, все еще держа лицо в ладонях, затем покачала головой. Слеза блеснула в уголке одного из этих глаз, когда автономное программирование ее ПИКА отреагировало на ее эмоции.

— Корин, — сказала она, — есть много женщин — настоящих женщин, женщин из плоти и крови, — которые хотели бы любить тебя. Но я не они.

— Ты хочешь сказать, что ничего не чувствуешь ко мне? — спокойно спросил он. — Потому что я думаю, что, возможно, я был не единственным медлительным учеником в этой комнате, и думаю, что ты тоже такая. Возможно, ты не позволяла себе думать об этом, но похоже, все же делаешь это.

Она сидела неподвижно, с идеальной электронной памятью ПИКА, прокручивающейся через пятидневки, месяцы, годы разговоров за этим самым столом. О планировании занятий для княжеской стражи еще до того, как он узнал правду о том, кем она была. О шутках и смехе. О том, как она обнаружила, что поворачивается к двери, когда ее более чем человеческий слух распознавал его шаги, приближающиеся по коридору. О… счастье, в котором она расслаблялась, когда была с ним.

— Я… — начала она, затем остановилась. Покачала головой.

— Ты мой друг, — сказала она наконец, и ее голос прозвучал как-то неуверенно, почти неуверенно, даже для нее самой.

— Среди прочего, — сказал он. Затем он одарил ее улыбкой, которая была более кривой, чем могла бы объяснить его покрытая шрамами щека. — Как думаешь, ты могла бы снова надеть свое лицо? Его улыбка стала немного шире. — Трудно прочитать выражение твоего лица, когда у тебя его нет.

— Чего именно? — Она удивила саму себя взрывом смеха. — Выражения? Или лица?

— И то, и другое. Довольно сложно иметь первое без второго, — заметил он, и она поняла, что он действительно был полностью расслаблен, ему было комфортно с блестящим синтетическим черепом, который она только что ему показала.

— Хорошо, — сказала она и обеими руками поставила искусственную кожу и мышцы, которые она сняла. Она разгладила шов кончиками пальцев, запустила другую команду, и соединение волос исчезло, когда нанотех снова соединил «кожу» и «мышцы». Затем она скрестила руки на груди и посмотрела на него через стол.