Сквозь кровь и пламя

Кейлен внутренне посмеялся, проверяя карманы в поисках кошелька. Наконец где-то слегка звякнуло. Он и не думал, что увидит столько монет в своей жизни – по-прежнему не мог привыкнуть к такому богатству. Юноша предложил отдать деньги родителям после пира, но те разве что не обиделись. Варс вообще вышел из кухни.

– Ну что, идем на рынок? Побродим, а потом вечером увидимся здесь?

* * *

Солнце скрылось за пристанью, когда Кейлен убирал в карман плаща искусно вышитый шелковый шарф, изо всех сил стараясь не помять и не замарать его. Он был цвета осенней листвы с узором из летящих на ветру листьев, между которых переплетались золотистые и кремовые лозы.

Юноша поблагодарил торговца и направился назад к «Двум баржам». Закатные лучи, пробивающиеся из-за крыш, слепили глаза, пришлось приставить ладонь ко лбу.

Людей на улицах с заходом солнца меньше не стало, просто они незаметно сместились с оживленной рыночной площади в центр ночной жизни и злачных мест. На пристани моряки собирались в песчаных низинах, толпясь вокруг жаровен. Они наполняли кружки из бочонков с элем и обменивались громогласными байками о своих похождениях.

– Потопили судно, богами клянусь, – моряк вроде бы понизил голос, но куда там с таким басом. – Дремин говорит, маг на борту был. Разнес палубу колдовством в щепки, чтоб мне провалиться! Но те, кого они искали, скрылись. Вот почему они здесь!

Остальные моряки наклонились ниже, жадно впитывая каждое слово. Проходя мимо, Кейлен против воли навострил уши. Всем известно, моряки городят несусветные байки. А чего еще в море делать? Однако упоминание о магии всегда привлекало его внимание.

– Посмотрите, чтобы судно было надежно пришвартовано, а потом патрулировать. Мы не для того приплыли на юг, чтобы тут остаться. Идите и перед отправкой доложитесь мне, – раздался над пристанью начальственный голос.

Говорил мужчина с темными волосами и коротко стриженной бородой. На нем был побитый стальной нагрудник с черным рычащим львом во всю ширину. До колен спускалась длинная кольчуга. С плеч свисал багровый плащ с капюшоном, трепыхавшийся на ветру. Он обращался к паре десятков солдат в доспехах. За спиной у командира, вглядываясь в даль, стоял еще один человек. Его плащ был черным.

Они расположились на палубе большого, широкого военного судна, которое, судя по всему, только недавно причалило. Вверх тянулись три мачты, на них болтались молочно-белые паруса. Посреди центрального, самого большого, красовался такой же черный лев, что и на нагруднике командира. «Символ Империи. Что лорийские солдаты забыли в Мельногорске?» – подумал Кейлен, замедляя шаг. Из-за тусклого лунного света пришлось сощуриться, чтобы получше разглядеть солдат.

Существовали страшилки, что имперские инквизиторы по ночам влезают в дома и крадут непослушных детей. Мать часто пугала Кейлена до смерти такими рассказами. Однако лорийских солдат в деревнях почти не видели вот уже сто лет – с сбмого Волтарского восстания. Да и зачем им заходить так далеко на юг? Разве только приструнить кого-нибудь из великих лордов или сопровождать имперского посланника.

После падения Ордена путешествовать между северной и южной частями материка было затруднительно. Эфирию рассекло пополам Выжженными землями и Темнолесьем. Тот, кому удавалось пересечь пустыню в центре континента, должен был затем преодолеть проклятую чащу. Кейлен не раз слышал о самоубийцах, решавшихся на этот маршрут. Ни один из тех, кто входил в Темнолесье, оттуда больше не появлялся.

Поэтому единственным доступным сообщением между севером и югом оставалось море. Вот почему Лорийская империя, казалось, закрывала глаза на междоусобицы лордов южных провинций и вмешивалась, только когда события развивались не так, как она того желала.

Из задумчивости Кейлена вырвал холодный и немигающий взгляд человека в черном капюшоне, который стоял у борта судна и смотрел на пристань – точно на него.

Кейлен поспешил отвести глаза и, чуть не налетев на деревянный ящик, метнулся в ближайший переулок, ведущий в город. Сердце готово было выскочить из груди, и он проклинал себя за такую тупость. Имперские солдаты не славились терпением или благородством, и проверять их репутацию совсем не хотелось. Какое ему до них дело?

Он прибавил шагу, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Петляя по улочкам, но при этом пытаясь не заблудиться, юноша в итоге оказался у входа в «Две баржи». Стук в ушах немного унялся, Кейлен утер со лба пот рукавом плаща. Только сейчас он осознал, насколько испугался, и от облегчения даже рассмеялся вслух. «Ну и дурак же я, ей-богу. Он даже не на меня смотрел».

Когда Кейлен открыл дверь таверны, сердце у него всё еще билось чуть сильнее обычного.

* * *

Фарда подбросил монету в воздух, не сводя глаз с противоположной стороны пристани, где шатался тот парень.