Сквозь мартовские снега. Лесные шорохи

Теперь возок тащили только пилоты. Сзади на последнем пределе сил его подталкивали Вика и Атка.

— Не могу! Не могу сидеть!

С этими словами Славик вывалился на снег, встал на моги и, качаясь, взялся за трос.

— Тяни спокойно, — приказал Житнев, — сильно не напрягайся. Поправь очки.

И снова — шаг, шаг, шаг, шаг…

— Что там впереди, Ашот? — вдруг спросил Житнев. — Фу, давайте передохнем. Это не звери там?

Ашот снял очки, долго смотрел вперед. Наконец коротко произнес:

— Валуны, командир. Обкатанные водой камни. Летом там перекат. Сейчас барьер для нас. Не знаю, как перелезем через этот барьер.

— Не понос, так золотуха, как говорит Андреевна, — в раздумье произнес Житнев.

За полдень путники дотащились до валунов. Между камнями уже пробивались ручьи, на виду вымывая снег между ними. У Житнева пробежали мурашки по спине, пока он разглядывал перекат. Страшно представить себе, что будет твориться здесь после вскрытия реки. А ведь вода вот-вот хлынет, как только напитает до критического предела всю массу снега, что скопился в каньоне.

— Что будем делать, командир? — спросил Мурутян, прервав тревожные думы Житнева.

— Выход один — перенести все на горбу через эти чертовы камни.

— Ну что ж, давай будем демонтировать наш вездеход.

На первый взгляд, протяженность переката не превышала полутораста — двухсот метров. Но дальше каньон снова уходил влево. Что он там приготовил путникам — неизвестно. Житнев быстро распределил обязанности: Ашоту нести переметные сумы с новорожденными да вдобавок вести под руку Атку. Славику поручили его собственный багаж. Вике — санитарная сумка, лопата и скатка тросов. Сам Житнев нагрузил на себя оба дробовика и остатки продовольствия и «НЗ» — неприкосновенный запас. Что касается остального имущества, то решено было, если окажется возможным, забрать потом лишь полозья самолета и растяжки. Все остальное — пилотское кресло и элероны — бросить.

Идти с поклажей по валунам — адовы муки. Подошвы то и дело скользят по мокрым осклизлым лбам камней, иногда нога заклинивается между боками окатышей и ее трудно вытащить оттуда. Шествие возглавлял Житнев, за ним вслед шагали Ашот и Атка; Славик и Вика замыкали колонну, шли рядом, держась друг за друга. Так удобнее, опираясь на соседа, ступая на обкатанный, как бараний лоб, камень. Житнев опирался на приклад ружья, шел уверенно и вскоре довольно далеко оторвался от спутников.

Вдруг он остановился, внимательно посмотрел вперед и отчаянно замахал руками, подзывая спутников. Едва они поравнялись с Житневым, как радостные возгласы раскатились эхом окрест. Каньон, сделав крутой поворот, заканчивался. Дальше начиналась широкая привольная долина, огражденная отвесным обрывом лишь справа. Слева от реки пологий склон, изрезанный такими же пологими мягкими долинами — распадками. Их темные прожилины уходили на запад к громадным высям заснеженных гор. То был Валагинский хребет, линия его ломаных вершин до каждого изгиба была хорошо знакома пилотам.

— Видишь, Ашот, где мы находимся? У черта на куличках!

— Да-а, занесло же нас, — сокрушенно сказал Ашот. Он щурил глаза, изучая линию хребта, подперевшего белесовато-синее чистейшее небо. — Это же до Тихого океана не меньше двухсот километров, а если учесть…

— Не будем отчаиваться, — перебил его Житнев. — Главное, вышли из этой чертовой ловушки, каньона. В конце концов, переждем распутицу на одном из увалов, видишь, сколько там кедрового стланика.

Действительно, на пологих увалах, отделяющих одну долину от другой, темнели огромные острова зарослей. Это был стелющийся кедр, непроходимые чащобы которого растут в горах Камчатки. Там, где они, там — жизнь. Источник ее, маленькие орешки, размером втрое меньше обычных кедровых орехов, почти как подсолнечные семечки.

— Итак, решение, — объявил Житнев. — Дойдем до первого распадка и сделаем большой привал, приведем себя в порядок.

Река шла теперь с еще большим уклоном. До первого распадка оставалось километра полтора-два.

— Если, конечно, не настигнет нас поток, — заметил Ашот. — Снег вон как подплывает.

Не могло быть и речи о том, чтобы возвращаться за имуществом, оставленным выше валунов, — надо было быстрее выбираться из русла реки, замкнутого каньоном. Поэтому они сейчас не стали отдыхать и минуты, а всей гурьбой дружно двинулись вперед.

Последнюю сотню метров они уже брели чуть ли не по колено в воде, напитавшей снег… Ноги у всех давно промокли. Мартовское солнце только перевалило через зенит, было жарко, снег кругом шуршал, оседал под его горячими лучами.

Но вот и первый распадок. Они добрались до зарослей кедровника и все сразу сели под его кущами. Пока что это было спасение.

9. ВСТРЕЧА НА ПЛАТО

— Ну что ж, Игорь, я готов, — прогудел Колодяжный, с трудом согнувшись в три погибели, просовываясь сквозь низенький вход в землянку.

— А может, все-таки возьмешь меня?