Сквозь огонь

– Кто не ориентируется в ночном лесу, оставайтесь дома. Идут только те, кто знает местность хорошо. В ночном лесу очень опасно! – инструктировал Рафа, когда автобус мчал по неосвещенной дачной дороге. – Кто идет, одеваемся для температуры двенадцать градусов. С собой рюкзаки, воду, репелленты. – Он загибал пальцы. – Обязательно зарядить телефоны. Час на сборы, соберем по обычному маршруту. Ждите на остановках.

Фары выхватывали из темноты узкую дорогу без разделительной полосы, заборы, калитки, кусты. Один раз автобус резко затормозил: на повороте дорогу переходила бабушка. Водитель посигналил, та разразилась руганью в ответ.

Волонтеры выходили на остановках.

– Тебе, получается, меньше времени на сборы, минут тридцать-сорок, – сказал Круглов. – Автобус стартует с твоей остановки. Или ты… – Он вопросительно посмотрел на меня.

– Нет, нет, я поеду, – поспешно отозвалась я, хотя минуту назад думала остаться дома. – Переоденусь и приду на остановку. Я хорошо тут все знаю.

– Так и подумал, – одобрительно кивнул Круглов. – Ну, давай тогда, до встречи.

Он выпрыгнул на своей остановке. Я осталась в автобусе одна, и водитель подвез меня прямо до подъезда.

Отец был дома, чистил ружье, постелив тряпицу на пол в прихожей. В зале работал телевизор. Пахло горелым.

– У тебя подгорает что-то, – сказала я и пошла в свою комнату.

Присела на кровать. Из-за неудобной обуви ноги ныли. Хотелось лечь и уснуть. Отец на кухне громыхал духовкой и открывал окно, тихо ругаясь. Я написала Сереже, что у меня все хорошо и чтобы передавал привет детям, если будет звонить. Потом поискала в чемодане одежду для ночной вылазки. Переоделась, умылась, нанесла крем.

– Пирог готов! – крикнул отец из кухни расстроенным голосом.

На кухне стоял сизый дым, но пахло вкусно. Рыбный пирог – единственное, что отец умел готовить, кроме яичницы. Наверняка приготовил, чтобы отметить мой приезд. Мы ели, я рассказала о мальчишках и поисках. Отец нахмурился:

– Плохо дело, запропадут пацаны.

Он дал мне свою куртку и штаны, репеллент от комаров и клещей и стал собираться сам.

– Ты куда? – удивилась я.

– Дак я же тоже… эт… помогаю, – ответил отец, натягивая такой же, как у меня, наряд.

Я изумленно молчала.

– А чего? Места знакомые. Сколько мы тут с тобой исходили. Сначала звали, теперь сам.

Он затянул шнурки на запястьях и лодыжках, надел сапоги.

– Тебе в этой обувке холодно будет. – Отец кивнул на кроссовки, выданные Витей.

Но дома обуви по размеру мне не нашлось, мои городские кроссовки не подходили, поэтому мы последний раз проверили, все ли взяли, и спустились на остановку.

Автобус уже ждал нас. Отец с водителем пожали друг другу руки. Я села на сиденье посередине, отец – на откидное сиденье рядом с водителем. До меня доносились обрывки их разговора.

– На чушку сейчас не пойдешь, лист мешает.

– На белку можно.

– Белка порченая пошла. Лишай али што.

Мы останавливались и собирали людей. Наконец автобус наполнился и свернул в сторону, где через Гордеевку перекинулся охраняемый железнодорожный мост. Ехали в тишине, нарушаемой негромким разговором водителя с отцом.

– Генку-то Ивановского прихлопнули.

– Да ну? Отобрали?

– Разрешение-то? Отобрали. Штраф вмазали.

– Да ну? Большой?

– На изюбра без бумаги-то да. Дак егерь-то сказал, ни на кого больше не даст. А у Генки-то своих трое.

Автобус трясся по грунтовой дороге между частными домиками, потом перебрался через автомобильный мост, который требовал ремонта уже лет тридцать. Шедший параллельно железнодорожный мост, ярко освещенный, с блокпостами по обоим берегам, уходил в распадок между сопками – разорванное звено цепи, окружавшей город.

Пазик остановился на круглой поляне, где находился настоящий лагерь. В двух освещенных палатках выдавали компасы и одежду, в третьей записывали добровольцев. Тарахтел электрогенератор. И, хотя здесь были люди, свет и живое тепло, хищная чернота тайги все равно пугала. От мысли, что сейчас придется в одиночку нырнуть в ее чрево, становилось дурно. Принцип поиска оставался прежним, инструкции я слушала вполуха. Витю и Рафу не было видно. Родители мальчиков стояли впереди, я видела вздрагивающую спину матери и медвежий силуэт отца.

Прикатил еще один автобус, высадил новую порцию людей. На нем приехали Рафаиль и Витя. Витя остался в толпе, а Рафа подошел к человеку, дававшему инструкции. Я не очень понимала, какая в отряде иерархия. Кажется, слушались самого опытного. Когда говоривший закончил, слово взял Рафаиль.

– По поводу диких животных. Они в лесу есть, – весомо произнес он.

В толпе раздались смешки.

– Но не так близко к городу. Во всяком случае, встретить медведя и тигра вероятность почти нулевая. Мы распределим вас так, что более опытные будут чередоваться с менее опытными. Вопросы?