Сквозь огонь

Сергей пожал плечами. Сделал вид, что так и задумано.

– А теперь я! – азартно воскликнул хузарин и отправил в полет три стрелы, одну за другой, причем третья ушла раньше, чем первая поразила цель.

Степняки на берегу бросились врассыпную. Те, что пешие. Те, которые конные, дернули было в степь, но тут же вернулись. Похватали луки.

– Сейчас и нам стрел подкинут! – ухмыльнулся Машег.

– Сядь, дурень! – Сергей дернул его за рукав. И заорал во всю мочь: – Прячьтесь! За щиты!

«Я сам дурак! – подумал он. – Повелся на слабо́».

Сотни стрел посыпались на драккар. Примерно четверть от всех, выпущенных копчеными.

К счастью, люди успели укрыться, так что Машег оказался прав. Подкинули им стрел. И еще минут пять подкидывали. Потом перестали. Видимо, кто-то на берегу сообразил, что боезапас расходуется попусту.

В общем, не без пользы получилось. Причем не только пополнение боезапаса. Сергей сумел поточнее прикинуть численность степняков. Не так уж много. И двух сотен не наберется.

Машег выдернул пару стрел из скамейки, изучил придирчиво, кивнул и спросил:

– Теперь наша очередь? – И, по-нурмански: – Эй, Журавлик, не хочешь пару вяленых шкурок продырявить?

– Можно попробовать. – Трани-Журавль прищурился, рассматривая берег. – Но не уверен…

– А вождь наш первому прямо в глаз положил! – сообщил хузарин.

– Ух! – Свей с восхищением поглядел на Сергея.

По меркам Севера Трани был превосходным стрелком. На сто метров бил в ладошку, да так, что граненым наконечником любую кольчугу прошивало. Но на двести метров – только по площадям. Не было у него той чуйки, что еще в прошлой жизни проснулась у Сергея и которую он сумел открыть и в этой.

Но все равно до Машега и Сергею, и Трани – как воронам до сокола.

Машег отобрал еще четыре стрелы.

Печенеги на берегу глядели на их корабль.

Пленники сидели и стояли там же, где и раньше. Убежать не пытались. Тоже понятно. По ним степняки точно не промахнутся.

– А вот если так! – Машег ухватил пучок из пяти стрел тремя пальцами правой руки, и через две секунды все они уже были в воздухе. Хузарин раздергивал тетиву кольцом на большом пальце с поистине невероятной скоростью. И точностью. Два степняка схлопотали по подарку.

Машег, однако, был разочарован.

– Не мои стрелочки, – сказал он. – Такими только зайцев бить.

Степняки зайцами не были. Но второй раз обстреливать драккар не стали. Отъехали от берега еще шагов на пятьдесят. Степь в этом месте была плоской, трава – относительно невысокой.

Сергей оглянулся на реку. Ага. Временный отход печенегов не остался незамеченным. Корабли варягов и нурманов снялись и двинулись к берегу. На отмели остались только купеческие суда и лодьи Веремуда.

– Прастен, давай мы тоже к бережку! – крикнул Сергей. – Гридь, на весла!

Через три минуты «Копье» заскребло килем по песку. Самую малость опередив драккар Сигварда.

Печенеги сунулись было к воде, но Сергей и Машег из-за высокого корабельного носа отправили им с полдюжины подарочков. Ссадили всего двоих, но копченым хватило. Нет, они могли ринуться все сразу, закидать стрелами и драккары и спрыгивающих с бортов на песок воинов… Но они, как обычно, пришли грабить, а не мужественно умирать. Не будь на стороне русов стрелков-дальнобойщиков, степняки сократили бы дистанцию и засыпали противника стрелами еще в процессе высадки. Метров с пятидесяти хорошая стрела достанет и сквозь кольчугу. А вот метнуть копье так далеко не сможет даже самый здоровенный викинг. То есть добросить, может, и сможет, но поразить уже нет.

Печенеги рискнуть не решались, топтались примерно в двухстах шагах. Постреливали… Иногда. И без толку. Живая черепаха, собранная из больших круглых щитов, с такой дистанции практически неуязвима. Гениальный лучник вроде Машега еще может попробовать попасть, например, в ступню. Или в щелочку между шлемом и краем щита…

– Уходят, – сообщил Машег, пославший очередную пару стрел. – Вижу, там лошадка в поводе запуталась. Пойду приберу. Кочень, весло!

Перемахнул через борт на подставленный «мостик», удерживаемый четырьмя крепкими руками, пробежал несколько шагов по стеблю весла и спрыгнул на влажный песок.

– Убрать весла! – скомандовал Дерруд, и команда «Хродгейра» начала готовиться к высадке.

Им всем предстоял долгий, тяжелый и неинтересный бурлацкий труд. Сергей даже не сомневался: не меньше половины его бойцов предпочли бы ему хорошую драку. Особенно молодежь, уже привыкшая к тому, что почти все их битвы под началом Вартислава обходятся без потерь.

Но волок есть волок. Никуда не денешься. А впереди еще три. И только у одного стоит крепость, в которой имеется гарнизон и, главное, тягловый скот. А от здешнего поселения остались лишь развалины. Копченым волоцкий доход не нужен. Они работать не любят. Они любят убивать.

Поэтому те, кто хочет выжить, должны научиться убивать лучше степных разбойников. И, может быть, тогда здесь встанет городок. И земля, которая здесь ничуть не хуже, чем в византийской Фракии, будет растить не дикую траву, а пшеницу.