Сквозь тьму и свет

– Я все еще пытаюсь принять решение. – Вератин продолжал смотреть на карту и хмурил лоб. – Я поручил Дармериану и Пятому следить за Западной Илльянарой. То, что там мы обнаружили Отмеченных Кровью, говорит о многом.

Каллинвар кивнул.

– Дармериан – отличный выбор. Он достаточно молод, но у него сильный характер. А что с дралейдом?

Вератин приподнял бровь.

– А что тебя интересует?

– Нам известно, что его ищет Империя. И я подозреваю, что не только она. Мы поступим правильно, если попытаемся сохранить ему жизнь. Нам нужны союзники, мой старый друг.

Вератин наклонился, опираясь руками о стол, в глазах появилась задумчивость. Наконец он поднял голову и вздохнул.

– Где он сейчас, по нашим последним донесениям?

– В Дрифейне. Его не видели уже несколько недель. Но мы получили сведения о том, что всего несколько дней назад в замке Арисфолла вспыхнул пожар. Вряд ли это совпадение.

Вератин оторвал руки от стола и подошел к Каллинвару.

– Найди его и сделай все необходимое, чтобы защитить. Но на данном этапе постарайся держать эту миссию в тайне. Некоторым капитанам не понравится такое мое решение. Считается, что мы не должны вмешиваться во внутренние дела Эфирии. Мы сражаемся с Тенью, и ничего больше.

– И не справляемся с задачей, – сказал Каллинвар, продолжая смотреть в глаза Вератина. – Нам следует делать гораздо больше.

– Быть может, ты прав. А теперь иди. И постарайся отыскать дралейда.

Каллинвар слегка поклонился.

– Да, Гроссмейстер.

Глава 47. Вода гуще

Пот капал со лба Кейлена, когда он переходил из одной фехтовальной позиции в другую. Он сменил «Воющего волка» на «Терпеливый ветер», прижав к себе локоть и перенеся вес на левую ногу. Прохладный ветер трепал его волосы, щипал кожу и овевал поручни, когда массивное деревянное судно преодолевало высокие волны. Заходящее солнце уже касалось горизонта, озаряя оранжево-красным сиянием небо.

Корабль дернулся, когда особенно сильная и крупная волна ударила в борт, Кейлен споткнулся, но сумел сохранить равновесие, перенеся вес на другую ногу.

Он поморщился, когда боль пронзила ногу и спину. Прошло десять дней, с тех пор как они сели на корабль. Десять с того момента, как Аллерон с товарищами освободили его из темницы в Арисфолле. Боль постепенно слабела, но полностью не исчезала. Требовались недели, для того чтобы к Кейлену вернулись все его силы, быть может, даже больше. Время, проведенное в камере практически без еды, лишило его тело существенной части мускулатуры.

Кейлен никогда не любил корабли. Нет, он ничего против них не имел, но будь на то его воля, он проводил бы как можно меньше времени на борту. Впрочем, ему не следовало жаловаться: он хотя бы не страдал так, как Вейрил. Эльф практически не вставал с постели с того самого момента, как корабль отдал швартовы и вышел в открытое море. Он поднимался на палубу только тогда, когда в ведерке для рвоты не оставалось места.

Кейлен решил, что на сегодня ему хватит боли, и засунул клинок в коричнево-зеленые кожаные ножны, висевшие у него на боку. С тяжелым вздохом юноша опустился на деревянный ящик, привязанный веревками к закрепленным железным петлям, пытаясь отдышаться, снял с пояса мех с водой, открутил пробку и сделал большой глоток. Вода показалась ему холодной, как лед на его обветренных губах, и принесла облегчение пересохшему горлу.

Вокруг суетились матросы. Кейлен им завидовал, наблюдая, с какой легкостью и уверенностью они передвигались по судну, интуитивно учитывая наклоны палубы во время качки. Юноша подумал, что, если бы провел в море долгие годы, его мышцы также этому научились бы, позволяя не обращать никакого внимания на качку.

Выбор одежды у моряков отличался разнообразием. Некоторые разгуливали только в мешковатых штанах и матросских ботинках с толстыми подошвами, другие носили куртки или льняные рубашки. У кого-то имелись даже камзолы, не слишком отличавшиеся от того, что был у капитана Кайрона. Но в одежде или без нее матросы выглядели, как братья и сестры: темная обветренная кожа, крепкие мышцы. Даже женщины имели больше мускулов, чем большинство знакомых Кейлену мужчин, а мощные плечи позволяли им с легкостью перемещаться по мачтам и такелажу.

Длинные спутанные волосы они завязывали узлами, прятали под косынками или просто позволяли им свободно падать на плечи. Большинство мужчин выглядели так, словно по несколько лет не брили бороды. Как и моряки в Салме и других деревнях, многие из матросов носили кольца и серьги в носу и ушах.

Голова Кейлена шла кругом, когда он видел, какую разнообразную работу выполняли моряки. Некоторые забирались наверх по такелажу, проверяя надежность парусов и натягивая веревки, другие с ведрами и швабрами мыли палубу – главным образом, от рвоты Вейрила. Один особенно худой мужчина без рубашки поочередно проверял окованные железом бочки. Кейлен решил, что это бондарь. На его памяти Варс и Ласх Хейвелы множество раз встречались с бондарями, и Кейлен с уверенностью мог сказать, что тот, кого он увидел на судне, знал свое дело.