Сквозь тьму и свет

В другой части палубы мужчины и женщины без рубашек подставляли солнцу свои смуглые тела. Одного взгляда на женщину с обнаженной грудью хватило, чтобы Кейлен тут же отвел глаза и стал смотреть на поверхность воды. Вероятно, его щеки покраснели, а женщин, казалось, совершенно не волновало, что их мог увидеть любой мужчина на палубе, и это лишь усиливало смущение Кейлена.

Он едва не свалился с ящика, услышав голос Эрика.

– Как прошла тренировка?

Вирандр, одетый в тонкую рубашку и темно-коричневые штаны, заправленные в тяжелые матросские сапоги, поднялся по лестнице, шедшей с нижней палубы, держа толстый ломоть черствого хлеба в руках.

Эрик с треском разломил хлеб и бросил кусок Кейлену.

Тот ухитрился поймать его на лету, хотя руки у него все еще гудели после утренней работы с мечом.

Вероятно, Эрик обратил внимание на позу, в которой Кейлен сидел на ящике, потому что громко расхохотался.

– Что не так со всеми вами, людьми, рожденными в глухомани? Неужели ты никогда не видел женского тела?

Если прежде щеки у дралейда имели просто красный оттенок, то теперь на них заполыхал настоящий пожар.

Юноша физически чувствовал, какое от него исходит тепло.

– Я просто… Только не так… Женщины в Прогалине всегда…

– Ты больше не в Прогалине, – сказал Эрик, прислоняясь к поручням корабля и откусывая от своего куска. – В мире множество разных людей, Кейлен. Тебе не кажется странным, что ты сражался с кератлинами и араками, однако тебя смущает обнаженная женская грудь? Быть может, мужская тоже заставляет тебя краснеть?

– Нет! Я просто… Оставь меня в покое. – Кейлен откусил от ломтя и принялся яростно жевать хлеб, глядя в сторону океана.

Эрик покачал головой, продолжая смеяться.

– Расслабься, я всего лишь тебя дразню, – сказал он и толкнул юношу в плечо. – Вот увидишь: чем дольше ты будешь находиться вдали от своей деревни, тем реже станешь краснеть. Деревенских жителей так легко смутить.

Кейлен ничего не ответил. Он продолжал пристально изучать вечно бежавшие по просторам моря волны, не обращая внимания на мужчин и женщин, гревшихся на солнце.

– Итак, – теперь Эрик говорил серьезно, – что мы будем делать, если не сможем его найти?

– Кого?

– Риста. Что мы будем делать, если его не найдем? Берона – большой город. Нам нужно подготовиться.

– Мы его найдем, – решительно ответил Кейлен.

Эрик вздохнул, повернулся, оперся руками о поручни и стал вместе с Кейленом смотреть на волны.

– Но что, если нет, Кейлен? Вдруг он умер?

Юноша заскрипел зубами, чувствуя, как в нем закипает гнев, частично подпитанный сознанием Валериса, который оставался на периферии его разума. Кейлен постарался взять свои мысли под контроль. Гнев являлся эмоцией, чаще других наполнявшей дракона, а дралейд не хотел потерять терпение в беседе с Эриком.

– Тогда мы разберемся с возникшими проблемами.

– Мы должны решить это сейчас. – Эрик повернулся к Кейлену, поджал губы и посмотрел ему в глаза. – Ты не можешь себя контролировать, когда речь заходит про Риста или Данна. И я знаю, что ты понимаешь, в чем дело. Но мы не можем допустить, чтобы все пошло не так в сердце Бероны. Иначе мы погибнем, Кейлен. Обещай мне, что, если мы не сумеем его найти или если с ним что-то случилось, мы уйдем.

– Я не могу просто…

– Обещай, Кейлен.

– Рист мне как брат, Эрик. Я не смогу уйти без него. Я не допущу, чтобы Империя причинила ему вред. Уж лучше умереть.

– Я знаю, что, возможно, все так и закончится – в этом и заключается проблема. А как быть с Данном? Ты намерен оставить его одного? Я хочу, чтобы ты начал думать головой. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы отыскать Риста. Но ты должен понять, что наша миссия может оказаться невыполнимой. Мы рядом, Кейлен. И мой отец меня прикончит, если я позволю тебе попасть в руки Империи, так что, пожалуйста, давай постараемся не допустить, чтобы нас убили.

В ответ у юноши просто не получилось удержаться от смеха. Он не мог спорить с Эриком.

Логика Вирандра оставалась безупречной, хотя Кейлену и не хотелось признавать его правоту.

– Ладно. Я обещаю.

Эрик протянул руку и положил ее Кейлену на плечо.

– Рад слышать. А теперь ешь. Я украл хлеб у Тармона. Он большой. И будет лучше, если мы не оставим следов.

Глава 48. Паутина паука

Сердце Даракдара, где царили шум и суета, разительно отличалось от ночи перед падением Белдуара. Пугающая смесь запахов обугленной кожи и смолы бримлока сменилась теплыми ароматами свежего хлеба и сладкого, с горчинкой, эля. Темные пятна крови удалось отскоблить с камней. Вместо криков и стонов раненых, прежде резавших слух, все вокруг заполнял гул толпы, в котором изредка звучали повторявшиеся удары молота, что доносились из расположенной на дальней стороне площади кузницы.