Сквозь тьму и свет

Фейн говорил и одновременно вбирал в себя нити Воздуха, направляя их в маленькую шкатулку, лежавшую на письменном столе. Он начал перемещать нити Воздуха, воздействуя на механизм, пока не услышал щелчок. Как только замок открылся, он поднял крышку, и наружу начал изливаться алый свет.

– Я…

– Быть может, ты меня не расслышал. Каковы последствия неудачи для боевого мага?

– Смерть, император. – Голос Валдлока наполнил чистый страх.

Фейн услышал в словах мага дрожь.

– Совершенно верно. – Наклонившись, Фейн сжал пальцами самоцвет, лежавший на алом атласе. Опьяняющая сила Сущности Крови исходила от него, покалывая сознание Фейна. – Ты готов к смерти, Экзарх?

Фейн поднял голову и посмотрел на Артима. Вопрос, конечно, прозвучал как риторический.

Люди очень редко бывают готовы к смерти. Даже для самых мужественных сердец страх погибнуть является чем-то вполне реальным. Даже в собственном сердце Фейн его ощущал. Хотя для него это был скорее не страх смерти, а опасение, что он умрет раньше, чем закончит намеченное.

Но подобный вопрос, произнесенный тем, кто способен довести дело до конца, получал совсем другое, вполне реальное значение.

– Я… Я готов умереть за Империю, милорд, но принесу больше пользы живым.

– Я согласен. – Фейн наслаждался удивлением на лице Артима.

Впрочем, он едва ли мог представить, как Фейн собирался его использовать. Закрыв крышку шкатулки, Фейн подошел к Экзарху.

– Ты готов сделать все для Империи?

– Да, милорд.

– Хорошо. – Медленными целеустремленными шагами Фейн направился обратно к камину и положил руку на мраморную доску. – Тебе предстоит Восхождение.

– Я… – Страх в голосе мага сменился ужасом. – Но я…

– Что-то не так? – Фейн повернулся лицом к Экзарху и приподнял бровь. – Ты не веришь в Спасителя? Неужели ты не хочешь разделить душу с одним из герольдов? Это высочайшая честь, которой можно удостоиться.

Фейн снова обратил взгляд к пламени, позволив магу вариться в собственном ужасе. На самом деле, он бы предпочел никого не вынуждать совершать Восхождение. Но у него не оставалось выбора. Араки нападали гораздо чаще и активнее, чем он ожидал, к тому же свою лепту вносил Эфиалтир. Фейн знал, что этот день настанет. Только самые сильные способны действовать как удостоенные милости Спасителя. Предстояло испытание, и он не потерпит поражения. Ему был нужен кто-то могущественный, чтобы еще раз удовлетворить Азрима.

– Я не думаю…

– Позволь мне быть откровенным, Артим. Примарх хочет твоей смерти. Ты не только потерпел неудачу, но проявил эгоизм и тем самым подверг риску жизни других. Я не стану дважды предлагать тебе этот дар.

Для Восхождения имелось немало других кандидатов, к нему стремившихся. Но Фейн не хотел создавать слишком много Теней; их верность зависела от голода, который вел Эфиалтира. Азрим являлся единственным духом, на кого Фейн мог опереться. Они пришли к определенному взаимопониманию. Остальные потенциальные хозяева были недостаточно сильны, чтобы принять дух Азрима. Он просто разорвет их разумы на части.

– А что, если я недостаточно силен? Что, если…

– Тогда ты умрешь, и круг замкнется. Итак, что ты скажешь?

Напряженный момент прошел, огонь продолжал потрескивать в камине.

Фейн смотрел на глядящего на пламя Артима, потом тот сглотнул и облизал губы.

– Я приму дар Восхождения.

Фейн почувствовал облегчение на периферии своего сознания. Было бы расточительством убить Артима. Мало того, привело бы к некоторым неудобствам.

– Мудрый выбор. У тебя есть сосуд, разве не так?

– Есть. – Мужчина попытался скрыть дрожь в голосе, но Фейн уже давно научился видеть страх в других людях.

Засунув руку внутрь одеяний, Артим вытащил мерцавший красный самоцвет размером с небольшое яблоко.

Хорошо, он подойдет.

Повернувшись спиной к огню, Фейн заглянул Артиму в глаза.

– Открой себя внутренней Сущности. Пусть она течет сквозь тебя и заполнит каждый уголок твоей души. И когда герольды тебя призовут, ответь лишь тому, кто носит имя Азрим.

Глаза Артима широко раскрылись.

– Сейчас?

– Сейчас.

– Но… Я думал, что у меня будет больше времени, – пробормотал Артим.

– Второго шанса не будет, Экзарх. Если это не то, чего ты хочешь, люди Примарха Турана уже ждут тебя, чтобы проводить для исполнения приговора.

Артим ничего не ответил, он просто кивнул, закрыл глаза и сделал вдох дрожавшими губами.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Фейн почувствовал, как загорелась Сущность в самоцвете Артима.

Губы Фейна изогнулись в полуулыбке, и он постучал по самоцвету, который держал в руке, – сосуд для Сущности. Дар Эфиалтира. Могущество, позволяющее выковать из смерти нечто новое.

Фейн втянул Сущность в себя, наслаждаясь сладостью прикосновения, а потом толкнул ее в Артима, скармливая свою связь со Спасителем.

– Помни его имя. Азрим.

Фейн улыбнулся, когда Артим опустошил оба самоцвета с ненасытной жадностью. Чем больше Сущности он поглощал, тем сильнее становилась его связь. Тем больше духов она к нему привлечет.