Сквозь туман меня не видно

Медведь ломился через кусты. Маска-череп мешала, давила, очень хотелось ее сорвать. Но лапы не могли зацепить, слишком плотно надели. Кто надел? Медведь бежал в лес все глубже и все меньше помнил, что произошло. Кто-то грубый и смелый нашел способ одолеть огромного зверя. А зверь был достаточно беспечным, чтобы не считаться с этим.

Ветки деревьев цеплялись за шкуру, вырывали ее клоками. Путались в лапах, сбивали с курса. Медведь давно забыл, куда он бежал и зачем. Все превратилось в одну бессмысленную горку, где целью было одно – снять с себя маску. А маска не снималась. Медведь пытался бить ее о скалы, пытался поддеть о кору деревьев, зацепить веткой. Но все было тщетно, маска держалась крепко.

Медведь выбежал на поляну, полную поганок, посшибал шляпки и убежал под злобное шипение. Потом взобрался на скалу и чуть не сорвался с нее на деревья внизу. Успел остановиться, зацепиться огромными когтями за камни. Тяжело втянул воздух. Пахло смородиной. За годы в медвежьей шкуре этот запах успел ему страшно надоесть. Не каждый туман пах смородиной, а тот, что пах, нес с собой только боль и разочарование. Зачем стремиться в мир, где нет стабильности. Где любая тварь хочет тебя сожрать. Почему так крепка уверенность людей, что там, в другом месте, лучше? Не лучше, не богаче, не умнее устроено. Просто иначе. А порой и страшнее.

Медведь дышал ладным туманом, от маски болела голова. Что-то внутри плакало и просило выхода. Но то, что осталось снаружи, не пускало. Медведь лег на камни, свесив голову вниз. Он страшно устал. Устал бегать, устал бороться. Устал быть человеком. Тяжело сохранять в себе человека, когда ты один.

Медведь услышал легкий шорох. Мягкие кошачьи лапы ступали по камням совсем рядом. Махнул длинный хвост возле самого уха. Огромный рыжий кот улегся рядом с Медведем, уютно подперев бок. Медведь вздохнул, снова попытался стащить лапой маску, потерпел неудачу. Повернул морду к коту и спрятал ее у него в шерсти.

Туман в лесу собирался и становился гуще. Туман ждал новую душу.

Глава 18 Убивший дракона становится драконом

Маленький плюшевый медвежонок лежал в руке Миры. Она счистила с него копоть, которой успела перепачкаться, убегая из горящей «Горки».

– Ради него стоило рисковать жизнью? – спросил Мангуст.

– Сам знаешь, что стоило. – Мира вручила медвежонка Агате. – Береги.

Агата забрала игрушку. В голове кружились десятки вопросов. Хотелось спросить сразу и про Дарину, и про Ярослава. И про то, какая во всем этом роль у Миры. Почему она так странно и спокойно стояла, когда на Медведя надевали маску? Ведь могла вмешаться, спасти его, не дать убежать в лес. Почему Мангуст не вмешивался?

– Возле «Горки» делать нечего, – сказал Мангуст. – Надо домой заехать и идти Медведя искать.

Мира кивнула. Агата смотрела на игрушку, сжимая ее в руке. Мангуст хотел коснуться, привлечь внимание, но девушка резко отступила назад, чуть не упала:

– Я никуда с вами не поеду!

Ее доверие улетучивалось, подобно дыму, который плясал над горящей гостиницей.

Мангуст посмотрел на Миру. Ведьма коснулась браслетов, которые дала Агате, те тихо звякнули. Агата уже привыкла к их шуму и не обращала внимания.

– В местах, где реальность перестанет быть таковой, – сказала Мира, – они не будут звенеть.

– Какое это имеет отношение к Дарине и Ярославу? – зло спросила Агата.

На миг ее отвлек грохот со стороны «Горки» – обвалились стены.

– Вы обещали помочь найти подругу, – продолжила Агата. – В итоге мы носимся по городу, по лесу, а толку от этого вообще никакого! Узнали, где держат Дарину, приехали и остались с носом. Гостиницу потеряли. Медведя в лес отпустили. Что с вами? Вы будто специально мешаете поискам Дарины. Еще скажи, что это из-за тебя все происходит. – Агата кивнула на Миру.

Мира улыбнулась. От ее улыбки стало жутко. Агата попятилась. В зареве пожара торговка с дредами выглядела буквально воплощением древней неукротимой силы. А Мангуст рядом – ее верный страж-защитник. Агата хотела мысленно добавить, что любовник, но царь-девица к себе никого не подпускала.

– У нас должен был быть идеальный отпуск, – жалобно прошептала Агата.

– Жизнь несправедлива, – пожала плечами Мира, – и не стремится исполнять твои желания, как бы ты ни старалась.

Со стороны «Горки» что-то взорвалось, рухнуло на землю. Агата выронила медвежонка и лихорадочно стала шарить по земле.

– Это не значит, что надо другим жизни ломать. – Нашла. – Почему мы? Почему Дарина?

Мира опустилась на траву, глядя, как огонь дожирает гостиницу, от которой давно надо было избавиться. Мангуст сидел рядом, он все это время молчал и виновато смотрел на Агату. Хотел что-то сказать, но никак не мог решиться.

– Дарина сама поехала, – наконец заговорила Мира. – Это было ее решением. Я мечу и указываю на того, кто подойдет. Но решение принимаете вы сами. Ты не поехала.

– Метка, это… – Агата растерянно посмотрела на игрушку. Признание ведьмы выбило ее из колеи.