Сквозь волшебное кольцо

– Да вот она, Джон! – ответила жена. – Скажи спасибо, что я ее на хлеб не обменяла. А на что тебе сейчас эта лопата? Лучше поешь! Хотя, по правде сказать, угощать мне тебя почти нечем. Как говорится: хлебай маленькой ложкой.

Но Джон ее и не слышал. Он кинулся вон из дома и стал копать землю под старым дубом.

– Бедняга! – сказала жена своим двум дочкам (те как раз вошли в комнату поздороваться с отцом), – бедняга… Этим лондонским жуликам нечего было взять с него, так они последний разум у него отняли. А много ли в нем корысти?

Но что она знала?

Не успел Джон немножко покопать, как тут же наткнулся на большой деревянный сундук, весь перепачканный землей и почти сгнивший. Джон внес его в дом и открыл. Все так и онемели от изумленья, когда заглянули в него. В сундуке лежали серебряные слитки, груды золотых монет, драгоценные камни и богатые украшения из чистого золота.

Ну, Джон долго раздумывать не стал, купил себе большой дом и зажил с женой и детьми припеваючи.

СОРОЧЬЕ ГНЕЗДО

ДАВНЫМ-ДАВНО, предавно,
Когда свиньи пили вино,
А мартышки жевали табак,
А куры его клевали
И от этого жесткими стали,
А утки крякали: кряк-кряк-кряк…

Птицы со всего света слетелись к сороке и попросили ее научить их вить гнезда.

Ведь сорока искуснее всех вьет гнездо! Вот собрала она птиц вокруг себя и начала показывать им, что да как надо делать. Прежде всего она взяла немного грязи и слепила круглую лепешку.

– Ах, вот как это делается… – сказал серый дрозд и полетел прочь.

С тех пор серые дрозды так и вьют свои гнезда. Затем сорока раздобыла несколько веточек и уложила их по краю лепешки.

– Теперь я все понял, – сказал черный дрозд и полетел прочь.

Так черные дрозды и поныне вьют свои гнезда. Потом сорока положила на веточки еще одну лепешку из грязи.

– Все ясно, – сказала мудрая сова и полетела прочь. С тех пор совы так и не научились вить лучших гнезд. А сорока взяла несколько веточек и обвила ими гнездо снаружи.

– Как раз то, что мне надо! – обрадовался воробей и упорхнул.

Поэтому и до нынешнего дня воробьи вьют свои гнезда вот так неряшливо.

Что ж, а госпожа сорока раздобыла перышек и тряпочек и уютно выложила ими все гнездышко.

– Это мне нравится! – воскликнул скворец и полетел прочь.

И в самом деле, у скворцов очень уютные гнезда.

Так все и шло: послушают-послушают птицы, до конца не дослушают и улетают одна за другой.

А между тем госпожа сорока все работала и работала, не глядя ни на кого.

Все птицы уже разлетелись. И вот осталась одна-единственная птичка – горлица. А надо вам сказать, что горлица эта и внимания не обращала на то, что делала сорока, и лишь без толку твердила:

– Мало двух, мало дву-у-ух…

В конце концов сорока услышала это – как раз когда укладывала поперек гнезда веточку, и сказала:

– Хватит и одной!

Но горлица продолжала твердить:

– Мало двух, мало дву-у-ух…

Сорока рассердилась и сказала:

– Хватит и одной, говорю же тебе!

А горлица опять свое:

– Мало двух, мало дву-у-ух!

Тут сорока огляделась по сторонам и видит – рядом никого, кроме глупой горлицы. Сильно разгневалась сорока и улетела прочь. И в другой раз уж не захотела учить птиц, как вить гнезда.

Потому-то разные птицы и вьют свои гнезда по-разному.

ДЖЕК-ЛЕНТЯЙ

ЖИЛ-БЫЛ на свете парень, и звали его Джек. Жил он со старухой-матерью на пустыре. Старая женщина пряла пряжу и продавала ее на базаре. Но от этого ведь не разбогатеешь. А Джек был лентяй, каких мало. Он не делал ровнешенько ничего, только грелся на солнышке в жаркую погоду да отсиживался возле очага в зимнюю пору.

Потому все и прозвали его: Джек-лентяй.

Наконец это надоело его матери, и она сказала ему:

– Пора тебе самому зарабатывать на пропитание, не то выгоню тебя на улицу, и тогда живи, как знаешь!

А случилось это в понедельник. Слова матери как будто проняли Джека, и на другое утро он пошел и нанялся за пенни в день к фермеру. Проработал день, получил свой пенни и пошел домой. Но, когда переходил через ручей, монетку потерял.

Ведь никогда прежде ему не случалось деньги в руках держать.

– Ах, глупый ты парень! – сказала ему мать. – Тебе следовало положить пенни в карман.

– В другой раз я так и сделаю, – ответил Джек.

В среду Джек ушел и нанялся к пастуху. Пастух дал Джеку за работу кувшин молока. Джек засунул кувшин к себе в карман, но не прошел и полдороги, как молоко все расплескалось.

– О, господи! – ахнула мать. – Да ты бы нес его на голове!

– В другой раз я так и сделаю, – ответил Джек.

И вот в четверг Джек опять нанялся к фермеру. За работу фермер обещал дать Джеку сливочный сыр. Вечером Джек положил сыр себе на голову и отправился в обратный путь. Но до дому опять ничего не донес: сыр расползся и прилип к его волосам.

– Ну и дурень! – сказала мать. – Надо было осторожненько нести его в руках.

– В другой раз я так и сделаю, – ответил Джек.