Сквозняк из прошлого

«Я закажу что-нибудь для вас», сказала Арманда, не делая, однако, жеста предложения, каким обычно сопровождают эту фразу.

Перси решил, что он выпил бы чашку горячего шоколада. Необыкновенное очарование встречи на людях со старой возлюбленной! Арманде, разумеется, нечего было бояться. Она была совсем в другом классе, вне конкуренции. Хью вспомнил знаменитую новеллу R. «Три формы времени».

«Там было что-то еще, Арманда, что мы не до конца прояснили, или нет?»

«Ну, мы два часа на это потратили», довольно сварливо заметила Арманда, возможно, не понимая, что ей бояться нечего. Очарование было совершенно иного, чисто интеллектуального или художественного порядка, что так дивно передано в «Трех формах»: светский человек в темно-синем смокинге ужинает на освещенной веранде с тремя декольтированными красавицами, Алисой, Беатой и Виолеттой, впервые увидевшими друг друга. А. – прошлая любовь, Б. – его настоящая любовница, В. – будущая жена.

Теперь он пожалел, что не взял кофе, как Арманда и Джулия: шоколад оказался отвратительным. Вам приносят чашку горячего молока. Вам, кроме того, отдельно подают немного сахару и что-то вроде изящного конверта. Вы надрываете верхний край конверта. Высыпаете содержащуюся в нем бежевую пыль в безжалостно гомогенизированное молоко в вашей чашке. Вы делаете глоток – и поспешно добавляете сахар. Но никакой сахар не может улучшить нейтрального, удручающего, жульнического вкуса.

Арманда, следившая за различными стадиями его изумления и недоверия, улыбнулась и сказала:

«Теперь вы знаете, во что превратился “горячий шоколад” в Швейцарии. Моя мать, – продолжила она, повернувшись к Джулии (которая с разоблачительным sans-gene^[24] Прошедшего Времени, хотя на самом деле она была горда собой из-за своей сдержанности, потянулась ложечкой к чашке Хью и взяла пробу), – попросту расплакалась, когда ей впервые подали это вещество, потому что она с такой нежностью помнила шоколад своего шоколадного детства».

«Порядочная дрянь, – согласилась Джулия, облизывая бледные пухлые губы, – но все же предпочитаю это нашей американской подделке».

«Это потому, что ты самое непатриотичное создание в мире», сказала Арманда.

Очарование Прошедшего Времени заключалось в его скрытности. Зная Джулию, он был совершенно уверен в том, что она не станет рассказывать случайной подруге об их связи – с ним она только разок пригубила среди дюжин жадных глотков. Таким образом в этот драгоценный и хрупкий момент Джулия и он (alias^[25] Алиса и рассказчик) заключили пакт о прошлом, нематериальный союз против реальности, представленной многошумным углом улицы, с его проносящимися со свистом автомобилями, деревьями и незнакомцами. Место Б. в этом трио занимал Болтливый Витт, в то время как главной незнакомкой – что служило источником еще одного волнения – была его возлюбленная завтрашнего дня Арманда, и Арманда так же мало знала о будущем (известном автору, конечно, в мельчайших подробностях), как и о прошлом, вкус которого Хью сейчас вновь испытал, пробуя молоко с бурой пылью. Хью, сентиментальный простак, и почему-то не очень хорошая Персона (хорошие выше этого, он же был только довольно милым), сожалел, что сцена не сопровождалась музыкой, что никакой румынский уличный скрипач не тронул смычком его сердца ради двух сплетенных инициалов. Даже механическое исполнение «Очарования» (вальс) не лилось из динамиков кафе. И все же там имелось, о да, своего рода ритмическое сопровождение, образованное голосами прохожих, звоном посуды и горным ветром в маститой массе углового каштана.

Наконец они встали. Арманда напомнила ему о завтрашней экскурсии. Джулия пожала ему руку и попросила помолиться за нее в тот момент, когда она скажет этому очень пылкому, очень известному поэту je t’aime по-русски – слова, которые по-английски звучат как (гортанно произносит фразу) «yellow-blue tibia» (еллоу-блю тибия)^[26]. Они расстались. Девушки сели в маленький элегантный автомобиль Джулии. Хью Пёрсон направился в сторону своего отеля, но резко остановился, выругавшись, и вернулся за свертком.

14

Утро пятницы. Быстрый глоток кока-колы. Отрыжка. Поспешное бритье. Он надел свои обычные вещи, накинув для красоты свитер с высоким воротом. Последнее интервью с зеркалом. Он выдернул черный волосок из красной ноздри.

Первое разочарование этого дня ожидало его ровно в семь часов на месте свидания (почтовая площадь), где он обнаружил, что ее сопровождают три молодых атлета, Джек, Джейк и Жак, чьи медные лица ухмылялись вокруг нее на одной из последних фотографий просмотренного им четвертого альбома. Заметив, как угрюмо задвигался его кадык, она весело предположила, что, возможно, он передумает присоединяться к ним, «потому что мы хотим дойти до единственной канатки, которая работает летом, а это довольно нелегкий подъем, если вы к такому не привыкли». Белозубый Жак, приобняв дерзкую девицу, доверительно заметил, что мосье следует надеть ботинки покрепче, однако Хью возразил, что в Штатах отправляются в горы в любой старой паре обуви, даже в мокасинах.