Слабакам не место рядом (СИ)

И в этом был весь Лис. Лишенный присущей омегам мягкости и уступчивости, он умел окружить заботой. Так умилительно предупреждая, что если «господин Антипов хочет свернуть себе шею на тренировке, то пускай скажет заранее, чтобы на него ужин не готовить». Так трогательно окружая искренним вниманием всех, кто был дорог Дину. Так бескомпромиссно используя свою способность, чтобы разрядить любую накаленную обстановку в стае. Всё так нужно и так вовремя, без пошлости, без наигранности, что анализ, зачем Бернацкий вообще это делает, откладывался всё дальше и дальше.

Незаметно Дина стали окружать только любимые вещи: любимые блюда за ужином, любимая одежда, выстиранная и выглаженная, даже любимые цвета стали чаще мелькать на глазах, будто Лис распахнул заботливые объятия и закутал в них с ног до головы, заполнил собой всю пустоту. И всё на чистом автомате. Как не колебался, когда помогал другим омегам в поселении. Как не сомневался, когда ложился рядом, чтобы его альфа высыпался. Как не раздумывал, когда вытаскивал своих подвыпивших приятелей из клубов. И это было чересчур для Дина, через край. Он чувствовал себя легким воздушным шариком, ниточку от которого держит внизу его Пара.

В детстве, когда отец рассказывал о Связи, он сказал, что «Пара — это и есть весь твой мир, твоя душа, центр всего самого ценного и важного в жизни». Теперь Дин это чувствовал каждой клеточкой кожи.

========== Глава 5. ==========

Гон у оборотней — это всегда испытание на прочность, поэтому ждал его Антипов как кару господню. Вся пикантность его отношений стопудово гарантировала полный пиздец. Срок еще только подходил, а Дин уже терял контроль и над волком, и над самим собой. Тут сказалось всё: длительный период воздержания, гормональный взрыв от гона, близость Пары и её усиливающийся запах, который просто сводил с ума. По ночам альфа отодвигался на другой конец кровати, засовывал руки под подушку, дышал ртом и старался не концентрироваться на напряженных мышцах, болящем члене и окаменевших яйцах. Помогало очень слабо, и, дождавшись, как только Лис уснет, стекал в душ. А позже замирал перед ним, борясь с искушением поставить метку, сделать своим, и кусал губы, признавая, что этого не произойдет без разрешения. Больше всего на свете он боялся повторить «подвиг» предыдущего ухажера. Но желание, тягучее и вязкое, всё равно медленным ядом разливалось по венам, и каким бы Дин терпеливым не был, базовые инстинкты подавлять получалось с большим трудом. От этого он с каждым днём становился всё злее и вспыльчивей, доставалось всем подряд. Андрюха, не в тему подавший голос о «нормальных» отношениях омега-альфа, еще легко отделался сломанным носом и вывихнутой челюстью: еще каждый свое мнение будет высказывать о личной жизни вожака! Но как бы это ни было обидно, в чем-то парень был прав. Только вот не были они парой в «нормальном» смысле этого слова. Не давали друг другу никаких клятв и обещаний, никаких сроков не ставили. Расчет по долгам, что тут выяснять? Но он был рядом и Дин, сам того не замечая, закрывал глаза на логику, просто наслаждаясь близостью такого нужного человека. Сам Лис вроде бы чувствовал состояние альфы, смотрел виновато, и, в целом, старался не отсвечивать. Дин и не собирался давить, но нелепые попытки «приносить как можно меньше неудобств» просто выбешивали. А то так не видно, что его трясти начинает, стоит только кому-то пересечь границу личного пространства! Лис боится, это понятно, это нормально. И Антипов скорее бы сам себе вены перегрыз, чем причинил боль ему. Замкнутый круг.

По подсчетам Дина, оставалось еще несколько дней, чтобы подготовиться, переговорить со стаей, так что морально он был вполне готов. Но всё равно упустил момент, когда даже в переполненной чужими запахами комнате, один, горько-сладкий, стал забивать легкие, будто маленькими молоточками били изнутри по вискам. Сначала немного, а потом просто насильно разворачивая в сторону Пары. Лис стоял томный, расслабленный, с небрежно распущенными волосами, в которые иногда зарывался рукой. Разговор у него с кем-то из стаи шел легкий, но Дин уже ничего не слышал, ощущая только биение крови в ушах. Лис улыбнулся, прошелся пальцами по шее — господи, за этот жест его надо запереть в спальне как минимум на вечность — и встретился с жадным, голодным взглядом своего альфы. Резко побледнел, глаза округлились от испуга, всю непринуждённость вымыло в момент. Это немного отрезвило, Дин помотал головой, выдохнул сквозь зубы и сжал Юркино плечо:

— Не выпускай его из дома. А меня не…

И ломанулся из дома. Без стеснения скидывая на пороге одежду, он надеялся только на чудодейственную силу леса.