Слабакам не место рядом (СИ)

— Диш, не выключайся, пожалуйста, — Кики тронул его за руку, выводя из очередного зависания. Это стало случаться всё чаще и чаще. Будто душа и тело жили какими-то параллельными жизнями, пересекаясь только в редких случаях. Как это выглядит со стороны, и что чувствуют остальные члены стаи, Дин старался даже не задумываться. Кики — умница, самый дорогой и любимый, примчался сразу, как только узнал о произошедшем. Его хотелось сжать в объятиях, показывая всего на секунду, что даже сильные альфы могут быть уязвимыми; а потом отправить обратно к мужу, потому что самое большое счастье — быть рядом со своим Истинным, и каждая минута без него не стоит даже пустоты.

А Дину не нужна была забота. И уж тем более жалость. Не умрет же он! Наверное…

— Прости, малыш, просто, правда, не хочется.

— Ты в больницу к нему ездил?

— В этом смысла нет, — Дин отставил тарелку в сторону, и, не зная чем занять руки, сжал их в замок на столешнице. — Во-первых, он в интенсивке лежит, чужих не пускают…

Марк поморщился, всем видом давая понять, что это вообще не причина. Стены — не преграда для оборотней от слова «совсем». Особенно, если за ними лежит любимый.

— Во-вторых, он вряд ли хочет меня видеть. Я, как бы, пообещал ему защиту, а сам чуть не похоронил здесь. По собственной же тупости. Да и… — он вздохнул, заговорил медленно, с паузами, не зная, как объяснить главное, — не нужен я ему, понимаешь? Лис… Лис месяц переворачивал мои эмоции. Ему было легче мириться с нашей грызней, чем принять мою… — в горле стоял ком и слова почти выдыхались, — Честный слишком. Он мог бы меня использовать, но не захотел; ничего ему от меня не надо. Ничего… Ладно, я пойду…

— Займешься чем-нибудь, — грустно подсказал Марк.

Дин рассеянно кивнул в ответ. Глаза у брата были блестящие, покрасневшие, будто он усилием воли сдерживает слезы. Почему жизнь всегда так несправедлива: из-за твоих косяков страдают близкие?

— Займусь чем-нибудь.

Дин поднялся и, поцеловав Кики в макушку, вышел из дома. Глубоко вдохнул на крыльце, но запахи ощущались слишком смазано. И запахи, и звуки, и ощущения, и куча-куча мелких, повседневных нюансов будто пленкой затянуло. Сил не было, но после той ночи вожак сам приказал каждый вечер обходить территорию по периметру. Как оказалось, заставы на единственной дороге маловато. Делянку нападавших оборотней нашли не сразу, на самой границе территории: замаскирована была отлично, и запахи хорошо все стерты. Только никакой зацепки, кто они и откуда вообще взялись, это не давало. При них не было ни документов, ни мобильников. Но то, что охотились они целенаправленно за Лисом, сомнений не вызывало — никого и ничего больше не тронули. Дин в очередной раз почувствовал укол вины: если бы не дурман Лиса, то вожак почувствовал бы чужаков раньше.

Дин тихо рыкнул и собрался уже вернуться в дом, чтобы скинуть одежду, но увидел вдали яркий отблеск фар. Надежда, глупая, отчаянная, захлестнула так, что аж голова закружилась. Волк поднялся, на мгновение став с человеком единым целым — ожиданием.

Близнецы одновременно хлопнули дверьми. Кинув недовольный взгляд на замершего на пороге Дина, вытащили из машины сначала вещи, инвалидную коляску и только потом — сердце у альфы сделало кульбит и застучало где-то в горле — бережно посадили туда брата. Дин ухватился за столбик крыльца, с трудом удерживая рвущегося к Паре зверя. Лис что-то шептал присевшим у его коленей братьям и гладил по головам. Бледный, измученный, с еще больше заострившимися скулами, будто не спал несколько суток. Альфы поднялись, кивнули, поцеловали на прощанье и исчезли.

Дин даже не заметил, как оказался рядом. Внутри всё переворачивалось, и даже кончики пальцев дрожали от желания коснуться.

— Ты зачем вернулся?

Лис посмотрел на него долгим, уставшим взглядом. Темные глаза недобро блеснули.

— Слишком много вопросов в одном.

Дин молчал, разрываясь от противоположных стремлений встряхнуть и сжать в объятии.

— Один неумный альфа перелил столько своей крови, что даже меня дернуло Связью, когда очнулся после наркоза.

— Если ты решил одолжение мне сделать, то можешь не распаковываться, я тебя сейчас обратно отвезу.

— Прям сам, да? — в голосе прорезались знакомые язвительные нотки. Лис наклонил голову и взглянул исподлобья, разом убивая шанс его переубедить, — И плохо не станет? Ты за дурака-то меня не держи. Могу себе представить, как тебя колбасило эти недели.

«Колбасило» — это даже не то слово. Его мало, чтобы описать всепожирающую тоску каждую минуту, еле сдерживаемое желание сорваться из поселения и ежедневно убиваемые мечты. Страшно представить, что было бы, если бы альфа поставил нормальную метку и закрепил Связь. Умер бы в агонии? Омега злился, щурился, и стискивал пальцы на подлокотниках коляски. Но был совершенно в своем праве, и это Дин прекрасно понимал.

— Значит так, — Лис поправил упавшую на лицо прядку, нервно вздохнул и отчетливо произнес, — ты спас мою жизнь, пожертвовав своей. И я не хочу оставаться должником. Это же и моя вина тоже.