Слабое звено

— Кое-что все же происходит, — возразил я, усаживаясь в кресло. — В последние дни я постоянно слышу какие-то странные разговоры о неисправности Коммуникатора. С этим надо немедленно покончить. Альбрехт, разыщи Флетчера. Пусть разберется с этими дурацкими тестами. У Бартоло, кажется, немного сдают нервы, ему требуется небольшой отдых.

Флетчер — заместитель Бартоло. Я не сомневался в его компетентности и здравом рассудке.

— Кстати, у Войцеха с Еленой возникли проблемы, — сообщил я. — Кажется, они расходятся.

— Жаль, — равнодушно сказал Альбрехт. — Мне нравилась эта пара. Кто из них стал инициатором смены партнера?

— Елена. Не знаю, правда, кто ее новый избранник.

— Скоро узнаем, — пообещал Альбрехт и отвернулся, считая тему закрытой. Он слегка наклонился в направлении своего рабочего кресла, и его искусственные ноги — умные протезы — последовали вслед за измененным центром тяжести хозяина, аккуратно и надежно ступая в указанную сторону.

Пол вновь слегка качнуло. Мы удивленно взглянули друг на друга. Вторая коррекция в течение получаса? Такое бывает только на начальном этапе полета, когда Обломок разрывает гравитационные узы Солнца. Я включил тумблер связи с центром контроля.

— Центральный пост на связи. Что у вас происходит? — недовольно спросил я.

— Ничего, — тон ответа вахтенного механика показался мне немного растерянным и поспешным. — Плановая проверка двигателей группы резерва. Компьютер рекомендовал провести коррекцию в два этапа на половинной мощности для уточнения показаний.

— Об этом следует сообщать на Центральный пост немедленно, — сказал я. — Сурдин еще не пришел?

— Нет, — в голосе вахтенного проскользнуло удивление. Видимо, о личных проблемах своего сменщика Сливы он еще не знал, поэтому и не ждал стармеха.

— Когда придет, пусть свяжется со мной, — приказал я и отключился.

Я поплотнее устроился в кресле. Мне нужно было как следует поразмыслить над происходящим, но тут со стороны так и не закрытого мною люка я услышал голос Ольги:

— Ты здесь?

Даже в рабочем комбинезоне она оставалась чрезвычайно женственной. Я всегда смотрел на нее с удовольствием.

— Мне нужно с тобой поговорить, — сказала она. Я вышел за ней в коридор.

— У нас происходит что-то неладное, — начала Ольга без предисловий. — Ходят нелепые слухи, какие-то разговоры о том, что Коммуникатор не в порядке. Разве такое может быть? Я насторожился:

— От кого ты об этом услышала?

— Многие говорят… Например, сегодня мы беседовали с Еленой.

— Она так и сказала: Коммуникатор не в порядке? — пожелал уточнить я.

— Не совсем. Елена высказалась в том смысле, что если Коммуникатор не в порядке, это равносильно общей гибели.

— Но почему она так сказала? С какой стати она вообще заговорила о Коммуникаторе?

— Вполне естественно говорить о жизненно важных вещах, — быстро ответила Ольга и отвела взгляд. — Но разве с Коммуникатором может что-нибудь случиться?

Она знала ответ не хуже меня. Каждая операция по расширению достижимого пространства обходится человечеству слишком дорого, чтобы позволить ей окончиться неудачей. Понятно, что абсолютно надежных устройств в принципе существовать не может, но вероятность отказа систем Коммуникатора близка к нулю. Они многократно дублированы, снабжены колоссальным запасом прочности и надежности, нарушить который может только катастрофа планетарного масштаба. Примерно так я и ответил Ольге.

— Но мы не можем убедиться в этом сейчас, — сказала она, все так же избегая смотреть мне в глаза. Черт возьми, почему сегодня все они прячут от меня глаза!

— Конечно, не можем, — терпеливо ответил я. — И ты знаешь почему. Коммуникатор активируется только вблизи массы звездного порядка. Пока мы не войдем в систему, он останется законсервированным. А до этого времени тебе остается верить в исключительную квалификацию его создателей.

— Если бы дело было только во мне, — сказала она и повернулась, чтобы уйти, но я легонько удержал ее за плечо.

— Что там у Елены с Войцехом? — спросил я. — Надеюсь, их развод произойдет достаточно цивилизованно?

— Развод? — удивилась она. — Я ничего об этом не знаю. У них прекрасные, ровные отношения.

— Вот как! — пробормотал я. — Это точно?

— Разумеется. С чего ты взял, что они расходятся?

— Просто мне показалось… Ладно, забудем. Скажи, пожалуйста, Это именно Елена начала разговоры о Коммуникаторе?

— Да, — сказала она и в ту же секунду добавила: — Наверное… Не знаю. А что?

— Я просто спросил. Ладно, хорошо еще, что никому не пришла в голову мысль о реликтах… Ты, кажется, торопишься?

— Да. Хочу изменить режим обогрева грунта в девятой теплице. Что-то там идет не так…

* * *

Ольга покинула Центральный пост, а я вернулся на свое место. Что-то и в самом деле шло не так. Сурдин мне соврал, придумав эту историю с семейной размолвкой? Зачем? Или он так же, как и я, был введен в заблуждение? Может быть, это Ольга не в курсе событий? Нет, пожалуй, Елена не стала бы от нее скрывать. Для женщин необходимость поделиться с кем-то своими личными проблемами возникает намного чаще и острее, чем у мужчин. Но почему она заговорила о Коммуникаторе?