Слабое звено (СИ)

Выводы, к которым она пришла, были лишь общими штрихами складывающейся картины. Мелкие детали она пыталась продумать прямо на бегу, параллельно стараясь не споткнуться и не сломать себе что-нибудь, но когда мозг старается решить две сложные задачи одновременно, часто бывает так, что он не справляется ни с одной из них. В воздушном рукаве между Один-Четыре и Девять-Четыре, запутавшись взглядом в рябящих от луча фонарика тенях, она все же зацепилась носком за ребристую поверхность, распласталась животом на стенке рукава и глубоко вздохнула, продолжая рисовать в голове план дальнейших действий.

Все контрольное оборудование было блокировано, и для разблокировки необходимо было предъявить Марвину пропуск. На буксире Девять-Четыре ее пропуск почти ни во что не ставился, и требовался пропуск второго уровня кого-то из приписанных членов экипажа. Обычно пропуска хранились в персональных сейфах на мостике. Что могло открыть сейф? Лишь его владелец и мощный плазменный резак. Первый вариант слишком долгий, потому что владельцу потребуется какое-то время, чтобы отойти от криостаза, а второй вариант слишком рискованный, потому что неосторожная струя воздушной плазмы может сжечь содержимое сейфа.

Теперь Ирма поняла, зачем Эмиль повсюду таскает свою монетку.

Приняв решение, она вскочила на ноги и побежала дальше зигзагами. Сила Кориолиса становилась все ощутимее, и Ирма была уверена, что если бы она успела позавтракать, то завтрак именно в этот момент вежливо попросился бы наружу.

Буксир Девять-Четыре встретил ее, как и все на этом мультисоставе, полным равнодушием. Всем было плевать, что их два миллиарда тонн описывает в пространстве спирали, тратит воду впустую и постепенно уходит из полетного коридора. Никто не пытался ее подбодрить, подстегнуть или хоть как-то намекнуть, что она правильно реагирует на ситуацию. Даже воздух словно бы забыл, что такое Броуновское движение, и умиротворенно висел в коридорах мертвыми рядами молекул. В этом и была суть самостоятельности — способность к личной инициативе без помощи суфлера.

Она выбрала плазменный резак, и ее ноги моментально внесли ее на склад. Все инструменты попрятались по углам и прикрылись раскинувшимися в разные стороны суперпасленовыми райскими кущами. Местный экипаж наверняка знал, что где лежит, но Ирма была не местной, и искать среди зарослей что-либо без хотя бы приблизительного представления о местном укладе было может и не самой бесполезной затеей, но и не самой продуктивной. План внезапно снова поменялся.

Надо будить экипаж.

Стоп, подумала она, застыв перед выходом со склада, когда ей в голову копьем вонзилась запоздалая мысль, и она поняла, что на складе что-то не так, как должно быть. Наконец-то она задалась еще одним важным вопросом — почему никто не убрал все гидропонные грядки перед полугодовым криостазом? Резко обернувшись, она еще раз убедилась, что ей не показалось, — склад по-прежнему был полно признаками растительной жизни, и даже ее нос клялся, что чует повышенную влажность в воздухе и душный аромат питательного раствора, который она уже давно научилась не замечать. Ей все это не мерещилось, но пока растения не представляли угрозу успеху экспедиции, думать о них в такой момент совсем не хотелось. Ударив по кнопке, она дождалась, пока откроется дверь, и выбежала со склада.

Очень часто, когда с человеком случается что-то неожиданное, момент между самим событием и тем, как его осознает мозг, растягивается на весьма ощутимое время. Этот момент часто доказывает, что скорость мысли сильно преувеличена, и в некоторых ситуациях ее даже можно точно измерить. Когда Ирма резко свернула за угол, сначала случилось событие — она все же натолкнулась на инопланетного монстра из бульварных романов. Этот монстр был вполне осязаем, теплым на ощупь, носил одежду, весил в районе семидесяти-восьмидесяти килограмм и испугался практически так же сильно, как она, хоть и не выдал своего испуга вскриком, от которого закладывало уши. Столкновение с превосходящим по массе противником лишило ее равновесия, и она приготовилась к еще одной болезненной встрече с горизонтальной поверхностью, но инопланетный монстр из бульварных романов продемонстрировал чудеса реакции, когда крепко вцепился руками в ее плечи и удержал ее в вертикальном положении.

— Какого черта ты не в криостазе, сестренка? — поздоровался «монстр», разжав пальцы, и лишь тогда закончился момент между событием и его осознанием, — И куда ты так несешься, будто кто-то умирает?

От момента, когда Ирма вскочила со своего гамака, как ошпаренная, прошло всего около десяти минут, но эти десять минут были наполнены таким количеством сюрреализма, что было достойны холста Сальвадора Дали. Она не понимала, что отвечать и как реагировать, но точно знала, что абсолютно все сегодня идет как-то не так, и все ее планы рушатся во мгновение ока. Вот что значит сходить с ума. Она протянула руку вперед, и ее палец уперся Карлсону в грудь. Он определенно казался настоящим, хоть это и ничего не доказывало.