Слабое звено (СИ)

От техников на корабле зависело очень многое, и можно было смело сказать, что они гораздо более важные члены экипажа, чем какой-то там капитан. Корабль без капитана все равно корабль, поэтому Ленар легко мог покинуть свое капитанское кресло, чтобы заполнить образовавшийся вакуум на посту оператора, но вот техники были жизненно важными членами экипажами, и поэтому многие задавались вопросами, почему на техников всегда взваливают самую грязную работу, но платят им при этом меньше экипажа мостика? Вдобавок ко всему этому посты техников находились в самой глуби корабля вдали от всех событий, и они зачастую даже не подозревали, что происходит снаружи. Они были относительно маленькими людьми, работа которых зачастую происходила в тени, и пока корабль исправен, об их существовании можно было ненароком забыть… что Ирма и сделала, пока бежала по третьей палубе навстречу шлюзу.

Она угодила в объятия сгустившегося из-за угла Эмиля, словно рыба в сети, и сразу же прочувствовала, как его руки обхватили ее каменной хваткой, не оставляя шансов вырваться на свободу.

— Пусти! — крикнула она, посопротивлявшись где-то с секунду для приличия.

— Тихо-тихо… — прошептал он ей на ухо и ослабил хватку, — Ты ведь спешишь на Шесть-Три?

— Да, там двое…

— Я тебе помогу, — с ходу выдал он, не став дослушивать, и выпустил ее из объятий, — Я помогу тебе надеть скафандр, но дальше ты сама. Я не должен надолго покидать свой пост.

— Спасибо.

Маленький человек, который редко был в курсе происходящего, вдруг стал пособником в бунте. В другой ситуации она умерла бы от удивления, но в данный момент мыслей о дареных конях в ней почти не было, и следовала она за Эмилем лишь на голых инстинктах и тупом стремлении в неопределенность. Даже если бы к ней явился сам дьявол с предложением помощи, она расписалась бы в контракте своим раненым локтем, не прочитав даже заголовок.

Ленар был чертовски прав. Человек в скафандре ВКД чувствовал себя бульдозером, который ничего не мог поделать с вышедшим из-под контроля другим бульдозером. Эмиль стремительными движениями собирал вокруг Ирмы конструкцию для защиты от космических условий, словно это его жизнь зависела от каждой потерянной секунды. Вопреки своей натуре, он не задавал вопросов, не отпускал комментариев и вообще старался не давать волю своему языку. Возможно, ему впервые в жизни нечего было сказать, а возможно, он, как и Ирма, слишком сильно боялся услышать правду.

Никто из них двоих точно не знал, что она будет делать, когда доберется до двух бунтарей.

Когда внутри гермошлема загорелся индикатор герметичности, Ирма жестом показала, что все в порядке, хотя все ушло настолько далеко от порядка, что уже никто и не помнил, как этот порядок выглядит-то. Эмиль сделал последнее, что от него зависело, и открыл дверь шлюза, и Ирма сделала один маленький шажок вперед. Ее взгляд упал на стеллаж и утонул в холодном блеске одного из древнейших инструментов, придуманных человечеством.

Нож.

Он мог как спасать жизни, так и отнимать их, и вот, когда на дворе уже вторая половина тысячелетия, он до сих пор уверенно доказывал свою незаменимость, надежность и универсальность в любой жизненной ситуации. Он умел зачищать провода, вскрывать консервы, чистить ногти и даже оставлять предсмертные записки. Его покрытое мелкими царапинами лезвие все еще давало мутное отражение из-под тонкого слоя синтетической смазки. О нем заботились почти с той же любовью, с какой и он о своих хозяевах. Не долго думая, Ирма схватила нож и позволила ему прилипнуть к магниту на своем бедре. Она лишь смутно представляла, что собирается с ним делать, и все же он придавал ей уверенности. Она шагнула в шлюз, и сквозь толстые стенки гермошлема к ее ушам пробился размытый голос Эмиля:

— Возвращайся быстрее.

Дверь закрылась, оставив ее наедине с прощальной фразой, и она допустила самую страшную ошибку, которую только возможно было совершить в подобной ситуации, — включила мозги.