Слабое звено (СИ)

Ленар внимательнее изучил этикетки, и его взгляд растерянно замер на надписи «Завод полимеров и полиэфиров, Нерва».

— Да, я загрузил их, когда мы все стояли в космопорту Нервы. Самые последние урвал со склада.

— Так вот кто это был…

— Не понял.

— Не обращайте внимание, — Ленар улыбнулся и пожал Эрику руку, — Спасибо, вы очень помогли мне.

— Заблуждаетесь, — помотал он головой, — Я сейчас помогаю не вам, а экспедиции. Мы все в одной лодке, понимаете?

— Разумеется.

— Конечно, это совсем не обозначает, что если кто-то нагадит, разгребать дерьмо мы будем вместе, но сейчас, похоже, у нас попросту нет выбора.

— Поверьте, мне самому крайне неприятна эта ситуация.

— Я вам верю, но на самом деле это не важно. Самое важное, что вы должны осознать, это то, что у вас теперь нет права на ошибку. Если через три недели мультисостав не увидит вас в точке рандеву, все полетит к чертовой матери. Если через три недели вы не пристыкуетесь к нам доверху наполненные водой, все полетит к чертовой матери. Если через три недели у вас опять что-то перегреется из-за дефектов в консоли, знаете куда все полетит?

— К чертовой матери? — предположил Ленар.

— Нет, в гораздо более неприятное место, и вас там будет ждать комиссия по профпригодности.

— Хорошо, я понял вас, — Ленар шумно вздохнул и очертил взглядом строгие контуры бочек, — Вы не могли бы мне еще немного помочь?

— Конечно, всегда к вашим услугам.

— Не могли бы вы помочь мне дотащить эти бочки до…

— Я пошутил, капитан. — Урбан выпустил из себя издевательскую усмешку, и казалось, что его портрет на стене усмехнулся с ним дуэтом, — На самом деле я хотел сказать, что вы вконец обнаглели.

6. Я должна вам кое в чем признаться

Историю освоения космоса традиционно принято делить на три основных технологических прорыва: запуск первого человека на орбиту, полет первого космического корабля на термоядерном двигателе к Европе и изобретение Умножителя Алькубьерре, открывшего человечеству путь к соседним звездам. Каждый из этих прорывов сопровождался резким всплеском интереса социума к космическим полетам, однако последующий период технологического застоя медленно но верно обрезал крылья мечтателям и романтикам, лишая их энтузиазма и заставляя их вновь подчиняться силе притяжения.

После третьего прорыва человечество получило доступ к несметным ресурсам и построило самую грандиозную индустрию в истории. Масштабы все ширились, требования становились все жестче, и в конечном итоге космоплаватели вновь столкнулись с тремя своими самыми главными врагами: скоростью, временем и расстоянием. Еще одна уверенная победа над одним из них могла бы ознаменовать четвертый прорыв и вдохнуть новую жизнь в космическую экспансию. Однако очередному застою не было видно конца, люди вновь теряли интерес к космосу, и заставить их тратить годы на скитания в дали от дома могла лишь одна сила, не подчиняющаяся законам физики — деньги. Типовой долговременный контракт для межзвездного экспедитора длился 70 лет, по прошествии которых ничего от прежней жизни экспедитора не оставалось, а родная планета изменялась до такой степени, что уже переставала быть родной. Однако, зарплата была сравнима с зарплатами профессиональных спортсменов, и по истечении контракта человек мог себе позволить выйти на пенсию уже в 30 субъективных лет. Так стопка купюр смогла послужить подпоркой для ниспадающей кривой на графике функций, где x — это продолжительность технологического застоя, а y — среднее количество соискателей.

Тем не менее притяжение никуда не делось, и симптомы застоя все чаще дают о себе знать. Программисты продолжают безуспешно биться над созданием искусственного интеллекта, способного заменить человека в глубоком космосе, чиновники ужесточают пропаганду в школах, требования при приеме на работу постепенно тают.

Наличие на борту тяжелого буксира дальнего следования зеленого и необстрелянного новичка, такого как Ирма Волчек, было уже само по себе тревожным звоночком, но затем Ирма познакомилась с единственным врачом на мультисоставе. Узнав, что официально он никакой не врач, она поняла, что технологический застой уже перешел в терминальную стадию, и космическая экспансия медленно умирает. Казалось, что человечество получило от космоса все, что могло, технологии сверхсветовых перемещений уперлись в несокрушимую твердь физических законов, и теперь остается лишь вернуться к эпохе морского колониализма и посылать в дальние путешествия маргиналов, преступников и прочих отщепенцев, не нашедших себе места под солнцем. Рано или поздно всем придется смириться с мыслью, что человеческий вид не создан для космоса и порядком устал доказывать обратное.