Слабое звено (СИ)

Мысли о том, что и она тоже не создана для космоса, трудолюбивыми пчелами гудели у Ирмы в голове. Она утешала себя лишь тем, что вылет на Мерклин-71 расставит все по своим местам и окончательно определит ее профессиональные качества. Но было одно жирное НО: полет туда и обратно был расписан по секундам, и если Ноль-Девять хоть немного выбьется из графика, он просто не сможет найти мультисостав посреди бесконечной пустоты, и Ирма с Игорем скорее всего больше никогда не увидятся. Она приняла этот факт как должное, и перед отлетом прощалась с ним долго, искренне и от души. Из его лазарета она вышла опустошенной, оставив ему на прощание насквозь пропитанную слезами рубашку.

— Ирма, не спи! — вырвал ее из глубоких дум крик Ленара, и она вновь обратила свой взгляд на приборы.

— Все в порядке, — отчиталась она, — Мы на стабильной орбите Мерклина-71-5, высота пятьдесят две тысячи километров, ось вращения отклонена от оси колец на пять градусов. Вам ведь этого достаточно?

— Достаточно, — отозвалась Вильма со своего поста, — Я уже вижу несколько неплохих объектов, но на всякий случай давайте сделаем полный оборот.

— У нас и без того мало времени, — задумчиво протянул Ленар, выщелкивая что-то на своей клавиатуре, — Никаких полных оборотов. Берем первый попавшийся перспективный планетоид с высоким альбедо и приличной массой.

— В этом сегменте кольца сразу два перспективных планетоида. У одного выше альбедо, у другого масса. Что тебе важнее: чистая вода или высокая гравитация?

— Мне важнее средняя плотность.

— У высокого альбедо средняя плотность ниже на двенадцать миллиграмм на кубический сантиметр, но это ничего не значит. Возможно, у того, что массивнее, просто больше железа в ядре.

— У них нет имен?

— Пока что нет, эту систему изучали бегло и не нашли в ней ничего интересного.

— Хорошо, тогда высокое альбедо мы назовем Колей, а тяжеловеса Фарой. Дай мне параметры Коли.

— В среднем четыре и восемьдесят семь километра в радиусе, альбедо ноль восемьдесят пять, температура сто девяносто Кельвинов. Минимум на девяносто шесть процентов сплошной лед. Это примерно полтриллиона тонн воды. Приливной нагрев умеренный. Атмосфера отсутствует. Есть удобный двухсотметровый кратер для посадки.

— А гравитация? — поинтересовалась Ирма, занервничав от полученных чисел.

— Шестнадцать стотысячных, так что один неосторожный чих унесет тебя в космос, — съязвила Вильма, — Гравитацией можно пренебречь.

— Все, я решил, — бодро произнес Ленар, оставив в покое клавиатуру, — Мы садимся на Колю.

— А про Фару тебе не интересно?

— Когда ты мне сказала про двухсотметровый кратер, я сразу понял, что Коля — наш вариант. К тому же я не хочу рисковать напороться на силикатную кашу вместо более-менее чистого льда.

— Хорошо, — Вильма застучала клавишами, — Сейчас проложу курс к Коле.

Порожний тяжелый буксир был по массе примерно сопоставим с массой загруженной самоходной баржи, которой Ирма управляла казалось бы еще совсем недавно. Отстыковавшись от мультисостава она вновь ощутила, как гигантская машина ее слушается, и наконец-то перестала чувствовать себя ненужным свидетелем, пытающимся плыть брасом с тазиком цемента на ногах.

На навигационном экране высветилось схематичное изображение кольца ледяных осколков и кратчайший курс к обособленной точке в тонкой пустой борозде, рядом с которой горела сноска с надписью «Коля». Батальон мурашек совершил марш-бросок по Ирминой спине, и она скованным голосом произнесла:

— Я должна вам кое в чем признаться.

— Ирма, давай не сейчас.

— Я еще ни разу не садилась на планетоид с такой гравитацией.

— Это же просто, — заговорил Ленар успокаивающим тоном, — Тут тебе не мешает ни гравитация, ни атмосфера. Сближаешься с посадочной поверхностью брюхом и пытаешься нас всех не угробить.

— Просто? — переспросила она с чувством, что над ней издеваются, — Мне же нужно идеально точно выбрать момент, чтобы включить прижимную тягу, а иначе нас сбросят с этого планетоида наши собственные амортизаторы.

— Это очень хорошо, что ты сама все понимаешь. А теперь без лишних разговоров сади нас на Колю, чтобы мы могли его выпить.

— Это очень плохо звучит.

— Зато честно. Смелее, Коля не обидится, — раздался звуковой сигнал, и на главной приборной панели погас синий кольцеобразный индикатор, — Так, я отключил репульсионное поле, так что поаккуратнее.

— Зачем? — переспросила Ирма, стараясь перекричать стук собственного сердца.

— Таковы инструкции. Ради соблюдения космической экологии мы не должны серьезно нарушать естественную структуру природных образований.

— Ты ведь в курсе, что мы недавно изъяли из астероидного пояса два миллиарда тонн руды?

— Перемещение массы с целью разработки полезных ископаемых не попадает под закон о защите космической экологии.

— Почему?

— Потому что это ценные ресурсы, которые пойдут на выплавку, легирование, прокатку, гальванизацию… — Ленара грубо перебил глухой удар, разнесшийся по кораблю, и вибрации пронзившие насквозь все палубы, неприятным резонансом отдались в костях, — Ирма!