Слабое звено (СИ)

— Очень давно, в детстве.

— Тогда советую вам немедленно вспомнить, каково это — тонуть, — она поочередно выдавливала из себя слова, рвущиеся наружу, словно просроченный окунь в томатном соусе, — Когда вы начинаете захлебываться, у вас в голове есть лишь один позыв — ухватиться за что-нибудь. Даже если это будет другой человек, которого вы утянете с собой на дно. И поверьте мне, ухватиться за вас мне будет не трудно.

— Мне стоит воспринимать эти слова как угрозу? — его брови приподнялись от удивления.

— О, да, это угроза, — кивнула Ирма, — И вы просто обязаны понять меня и воспринять всерьез мои намерения. Вы, как и я, дорожите своей карьерой. И либо мы оба получим того, что желаем, либо оба отправимся ко дну.

— Это большая ошибка, Ирма.

— Нет, потому что вы найдете способ помочь мне, — произнесла Ирма так, словно оказалась в рабовладельческом строе и диктовала свою волю наиболее преданному рабу, — В противном случае терять мне нечего.

— Даже совесть?

— Там сейчас тридцать человек поочередно трудятся над тем, чтобы не уронить честь нашей компании, а я вынуждена отсиживаться здесь мертвым грузом — вот о чем сейчас щебечет мне моя совесть! — почти прорычала она от сдавившей глотку злости, — И уж точно моей совести не повредит тот факт, что в медицинской сфере будет одним алкоголиком меньше!

— Бывшим, — только и смог добавить он сквозь пелену шока, сковавшую все его тело.

— Не важно. Докажите мне свою медицинскую состоятельность, — Ирма попятилась к дверям, не сводя глаз с его неподвижной фигуры, — или признайте, что ваше назначение сюда было такой же большой ошибкой, как и мое! Даю вам неделю!

Игорю впервые за долгое время нечего было ответить, и ему лишь оставалось смотреть на нее с потерянным выражением на лице. Ирма вышла из лазарета и с тихим утробным ревом сквозь сжатые зубы попыталась насильно вернуть себе способность к адекватным поступкам. Голос разума молчал, зато взбесившаяся кровь в ушах нашептывала ей сделать что-нибудь глупое. Она бездумно подчинилась нерациональным позывам и в сердцах пнула ни в чем не повинную переборку. Твердый металл болезненно дал сдачи, спросил, что она только что натворила, и напомнил ей, что она дура.

Если во вселенной и была сила, способная заставить Михала Ковальски переступить закон, то Ленар ничего о ней не слышал. К несчастью это распространялось не только на юридические законы, но и законы гостеприимства, по которым встреча двух капитанов обязательно должна пройти сидя за столом с небольшой чайной церемонией, и никакие деловые разговоры не должны начаться раньше чаепития. Возможно, Ленар его не так понял, и Михал лишь использовал этот предлог для издевки, желая помучить капитана, с которого началась вся череда неудач. Так или иначе, пока вода в чайнике закипала, в Ленаре закипало нетерпение, его глаза нервно бегали по гладкой и стерильной кают-компании в поисках занятий, а ноги начали отбивать под столом неумелую чечетку с неуловимым мотивом.

Когда дымящиеся кружки с глухим ударом встали на стол, напоминая две градирни, Ленар взял фальстарт и протараторил:

— А теперь мы наконец-то можем обсудить подро…

Михал прервал его оттопыренным указательным пальцем и молча поднес свою кружку к лицу, выглядывая из-за керамического ободка выжидающим взглядом. Ленар сделал в ответ несколько торопливых глотков. Болезненное кряхтение натужно выдавилось из его ошпаренной глотки, а из левого глаза прочертила мокрую дорожку скупая слеза. Лишь после этого Михал понял, что можно начинать разговор.

— Скажу начистоту — мне надоело с вами нянчиться.

— Хорошо, я вас услышал. А теперь можно к делу?

Михал запустил руку под стол и чудесным образом, словно кролика из шляпы, вытащил ламинированный рулон, белизну которого на мелкие кусочки разрезали тонкие черные линии. Рулон расправился и накрыл собой большую часть столешницы, явив схематичные изображения буксира в трех проекциях, каждая из которых была представлена в трех разрезах.

— Это упрощенная схема буксира модели Гаял-Т56К/87, но пусть вас не сбивает с толку номер модели, на самом деле все тяжелые Гаялы являются едва ли не клонами друг друга.

— Надеюсь, вы в курсе, что вашего Гаяла почти целиком перевели на сенсорные интерфейсы и МРВ-1700? — спросил Ленар и скептически посмотрел на Михала.

— Что ж… у всех свои недостатки, — пожал Михал плечами и указал на линии, обозначающие вторую палубу, — Так или иначе, системы коммуникаций за последние сто лет так и не претерпели существенных изменений. Самые основные пучки и магистрали прячут поглубже в недра корабля на второй палубе, а основные разветвления сосредоточены в носовой и кормовой секциях судна.

— Я все это знаю, не пудрите мне мозги. Давайте без вступлений. Расскажите все с самого начала.

— Самое начало произошло больше тысячи лет назад, когда красный сверхгигант Кир-135 схлопнулся и превратился в нейтронную звезду.

— Я имел ввиду не настолько ранее начало.