Сладкая для Палача

Они смотрели на эту незамысловатую, но приготовленную от души и с любовью еду такими глазами, словно на самом деле видели сейчас тех самых сказочных эльфов с золотой радугой и острыми ушами. А я понимал, что всё сделал верно, и от этого на сердце было тепло и уютно.

— Ты пришел к нам, чтобы помочь Лео, правда? — спросил кто-то из детей дрожащим от надежды голоском, и я уверенно кивнул в ответ.

— Конечно. Мы вместе вылечим Лео и каждого из вас. Но для этого вам нужно хорошо кушать и много-много улыбаться, договорились?

Дети горячо закивали головами, а некоторые тут же принялись за пончики, и я надеялся, что эти сладости на самом деле принесут в отделение только радость и никаких проблем.

— Мы приготовили это для Лео, — один из мальчиков, кто еще мог ходить самостоятельно и не был ослаблен химиотерапиями, подошел ко мне и вложил в мою ладонь яркую цветастую открытку, которую дети нарисовали сами на простом белом листе. Все вместе.

Десятком детских почерков были написаны имена, пожелания выздоровления и множество сердечек, которых было так много, что сердце защемило даже у меня — истинного зверя.

— Передай ему, что мы очень ждем, когда он вернется в наше отделение и будет здоров! Потому что если будет здоров наш король лев, то скоро поправится и весь прайд!

— Всё именно так и будет. Я обещаю.

Дети улыбались и теперь выглядели вполне расслабленными и спокойными, а я вышел из зала с одной небольшой упаковкой еды для моей Лилу и тут же встретил медсестричек, каждая из которых теперь смотрела на меня с неприкрытым восторгом и обожанием. Отчего хотелось бежать сломя голову.

— Лилу этажом выше. Процедура будет проводиться в другом отделении. И там Лео проведет под наблюдением врачей первые несколько дней. А когда станет ясно, что его организм принял донорский костный мозг, он вернется к нам для прохождения реабилитации.

Я только быстро кивнул в ответ, пока не очень представляя всё, что услышал.

Главное сейчас для меня было оказаться рядом с Лилу и просто обнять ее.

Крепко-крепко.

— Мы будем забегать к вам, как только появится такая возможность!

— Спасибо вам, — чуть улыбнулся я и, пока никто не кинулся снова обниматься, поспешил выйти из отделения, чтобы подняться еще этажом выше.

Еще на ступеньках я ощутил значительную разницу между этажами одной больницы.

Здесь даже пахло иначе.

Не этим разъедающим мерзким запахом хлорки, которой обрабатывали смачно все доступные поверхности.

Да, тоже каким-то чистящим средством, но оно не так резко ударяло по всем рецепторам, вызывая иногда даже тошноту.

Всё здесь было подчеркнуто белое и настолько новое, что в первую секунду глазам было непривычно.

Не было обшарпанного пола с линолеумом, который выцвел настолько, что стал просто серым.

Не было облезлых стен, где краска трескалась и обсыпалась.

Не было старинных железных сидений, которые от старости местами покрылись ржавчиной, но упрямо продолжали нести свою службу.

Вместо них здесь стояли светлые диванчики из кожи, рассчитанные на два человека.

Но, несмотря на эту красоту, чистоту и немалые деньги, вложенные в ремонт, не было в этом месте души. Не было искренних улыбок медсестер, которые не просто работают, а служат своей профессии всем сердцем.

Здесь хотелось поежиться и поскорее убраться из этого места.

Вниз. Туда, где не было этой пластиковой красоты, но были чистые помыслы и искренние сердца.

И Лилу чувствовала себя в этом отделении неуютно.

Она напоминала воробышка, который нахохлился и был готов к войне, но пока не понимал, с кем именно воевать.

Я отыскал ее глазами сразу же.

Мою стойкую, сильную девочку, которая упрямо скрывала дрожь в теле и сидела на одном из диванов с прямой спиной, даже если ее колени мелко дрожали.

Я не успел позвать и обратить на себя внимание.

Она словно почувствовала, что я рядом, и обернулась, тут же остановившись взглядом на мне.

А я только и успел поставить на ближайший подлокотник дивана еду для моей Лилу, как она кинулась ко мне через весь коридор, запрыгивая буквально на ходу.

Я подхватил ее и прижал к себе, ощущая кожей, как колотится ее сердце и меня окутывает волной ее эмоций, в которых переплетались радость и боль, восторг и холодный страх, благодарность и паника.

Лилу не смогла сразу заговорить.

Цеплялась за меня руками и хрипло дышала, потому что боялась разрыдаться.

Не хотела показывать себя настолько слабой и уязвимой.А я целовал ее в холодные щеки и шептал:

— Всё будет хорошо, конфетка. Слышишь? Всё обязательно будет хорошо! Это я тебе обещаю, как большой Санта!

Лилу тонко всхлипнула и приподняла лицо, чтобы заглянуть в мои глаза с обожанием и верой, от которых внутри меня что-то задрожало тонко и хрустально.

Новое чувство, которого я не ожидал и пока не понимал, но чувствовал настолько остро и глубоко, что это сбивало с дыхания и мыслей.

— Ты действительно сумасшедший, Марсик. Ты просто неземной. Невероятный.

Девушка поцеловала меня в кончик губы.

Именно там, где была маленькая, но всё еще весьма заметная рана.

А затем в скулу, где красовался синяк.

И в шею, где увидела царапины.