Сладкая для Палача

Лилу целовала каждую ранку, и из ее красивых глаз текли слезы, а я прижал ее к себе сильнее, не давая больше пошевелиться, и серьезно заглянул в лицо.

— Мне это было не сложно, слышишь! Помогать тебе и Лео в радость для меня.

Но она только сокрушенно покачала головой в ответ.

— Это же просто огромная сумма! Как я смогу отдать ее тебе?..

На мою широкую улыбку Лилу только удивленно похлопала мокрыми ресницами, и я прошептал, чуть касаясь ее губ:

— Сейчас совсем не время думать об этом, сладкая. Но я уверен, что смогу найти пару занятий, с помощью которых мы решим, как ты сможешь отработать этот долг.

То, что понеслось в моей голове, было совсем не к месту!

Но поделать с собой я ничего не мог.

Эта девушка сводила меня с ума своей сладостью, искренностью и в чем-то даже наивностью.

Если бы я только мог забрать ее себе целиком и полностью сегодня же, то стал бы самым счастливым среди людей и зверей на свете!

Но я понимал, что пока Лео не окрепнет — Лилу не покинет стен больницы.

А значит, не покину и я.

— Смотри, что я принес тебе, — улыбнулся я, меньше всего думая о том, как на нас косятся проходящие мимо малочисленные работники этого отделения, и присел на ближайший диван, усадив Лилу на своих коленях. — Вкуснейшие пончики с шоколадом, потому что моя сладкая конфетка должна есть много сладкого. А вот здесь есть овощи и мясо в лаваше. Очень вкусная и питательная штука! Только попробуй!

Лилу попыталась улыбнуться мягко и с большой благодарностью, но ее губы задрожали.

Я знал, что нянькался с ней сейчас, словно с ребенком, но делал это от всей души, потому что хотел, чтобы рядом со мной все горести, проблемы и боль уходили и больше не мучили душу моей отважной сильной девушки.

— Дядя Саид делал? — тихо проговорила она, но от еды отказалась, потому что была просто не в состоянии проглотить и крошки.

— Да. Знаешь его?

— Он очень хороший человек. Не гоняется за богатством, не ищет звезд на небе. Он просто делает то, что умеет, ради своей семьи.

Я прикоснулся к бледному лицу Лилу, с болью подумав о том, что она слишком рано научилась узнавать суть людей.

— Когда мама была жива, мы частенько приходили к нему, чтобы перекусить. И всегда еда была свежайшей и очень вкусной.

Она сказала это, и голос сорвался.

Потому что боль и ужас оглушили с новой силой.

Мамы больше не было.

Моя Лилу боялась потерять своего брата и остаться без той единственной ниточки, что еще держала ее у земли и заставляла двигаться только вперед, несмотря ни на какие препятствия.

— Лео поправится после операции. Нет ни единого шанса, что ему станет хуже, я обещаю тебе!

И я знал, что говорил.

Потому что мой нюх и звериное нутро были настроены в этот момент не только на Лилу, но и на Лео. Он был по-прежнему без сознания, но хуже ему определенно не было.

Я бы даже сказал, что мальчик был спокоен и собран, потому что чувствовал, что происходит вокруг, и был к этому готов больше, чем его перепуганная сестра.

Его сердце стучало глубоко и ровно. Боли не было. Была только огромная усталость и надежда на то, что скоро сила и здоровье вернется к нему.

И оно вернется.

Я помогу.

— …Это даже не операция, — тихо отозвалась Лилу, а я настойчиво и уверенно вложил в ее руки стакан со сладким пряным чаем, который Саид сделал специально для нее, и подтолкнул к губам, чтобы девушка сделала хоть один глоточек. — В прямом понимании — совсем не операция. Лео ничего не будут резать или зашивать.

Она послушно сделала небольшой глоточек и чуть улыбнулась.

Лилу успокаивалась, когда говорила, и потому я кивнул, тем самым выражая свою просьбу продолжить этот рассказ о том, чего я совсем не знал.

— Дольше идет подготовка к манипуляциям, чем сама манипуляция.

— Как это всё будет происходить?

— У донора возьмут биологический материал — костный мозг, а затем ведут его в Лео. На первый взгляд всё довольно просто, но никто не может предугадать заранее, как поведет себя организм Лео, — Лилу выдохнула с дрожью, а я снова приподнял ее руку, не дав позабыть про чай, и она выпила снова. — Заранее проводилась очень серьезная химиотерапия, которая убивает напрочь не только вредоносные клетки, но и практически весь иммунитет. Это делается, в частности, и для того, чтобы у тела было меньше шансов отторгнуть инородные материал. После введения несколько дней Лео должен будет провести в реанимации под круглосуточным наблюдением врачей, чтобы убедиться, что тело Лео заработает как нужно… И если всё пойдет по хорошему сценарию, то затем нас ждет длительная реабилитация, но это уже не так страшно.

Так вот оно что.

Я бы и подумать не мог, как всё происходит на самом деле, и представлял, как донора будут резать и что-то забирать у него, а затем так же резать малыша Лео, чтобы вставить в него то, что забрали у донора.

Жаль, что у людей всё было так сложно и не походило на нашу звериную медицину — кровь братьев и какая-нибудь трава, чтобы можно было пару дней поспать.

Скоро к нам вышел доктор.

Довольно молодой, но серьезный и, судя по уверенной походке, вполне себе представляющий, что и как нужно делать, чтобы получить нужный результат.