Сладкая для Палача

Теперь я это понимала.

Не зря Стэлла так нервничала весь наш короткий разговор и вела себя странно.

— На самом деле она мне не подруга… и у нее есть дочь, за которую она боялась.

— А у тебя есть брат, о котором нужно думать каждый раз, когда ты решишь сделать что-то.

Проговорив это, Марс тяжело и протяжно выдохнул и обнял меня сильнее.

Я не обижалась на резкость последней фразы.

Потому что он был прав. И говорил это не для того, чтобы задеть меня, а потому, что сам переживал. И кажется, очень сильно.

— Просто давай договоримся, что на все встречи ты будешь ходить исключительно со мной.

Я с улыбкой кивнула головой и пробормотала:

— Ты не сможешь защитить меня от всего на свете, Марсик.

— Смогу, — без раздумий, твердо и уверенно отозвался он, а я не смогла сдержать дрожь восхищения.

Мы молчали какое-то время, продолжая наслаждаться неторопливыми объятьями, от которых было так тепло и уютно. Но в конце концов я пробормотала:

— Они мой телефон разбили.

— Купим новый.

— Но там была твоя единственная фотография с голым торсом.

Марс тихо рассмеялся, сгребая меня своими ручищами, чтобы многозначительно добавить:

— Сделаешь столько новых фотографий, сколько захочешь. Сама. И любых частей моего тела.

— Звучит очень многообещающе, — промурлыкала я и, если бы не наличие двух братьев в квартире, я была уверена, что одними только словами дело бы не закончилось.

Но мы снова притихли, и в этот раз молчание нарушил Марс, осторожно поинтересовавшись:

— Что ты помнишь о том месте, куда тебя привезли?

Эти мысли не пугали меня. Но и приятными их едва ли можно было назвать.

— Это был какой-то клуб. Названия я не видела. Меня сразу приволокли в подвальное помещение, и главный сказал, что смысла бить и мучить меня нет, потому что я сама им всё расскажу… А потом поставили какой-то укол, и больше ничего вразумительного я не помню. Мне казалось, что вокруг был какой-то красный свет. И в нем метались люди, и были две черные тени, от которых все пытались сбежать…

Тело Марса застыло, и было ощущение, что он заставлял себя дышать ровно и размеренно, хотя внутри на самом деле было далеко не спокойно.

— …А потом появился ты, и я поняла, что мне не нужно бояться.

— И во мне не было ничего необычного?

Я замялась и не сразу решилась сказать то, что отчего-то помнила. Но всё-таки проговорила.

— У тебя были красные зрачки. Просто этот красный свет падал так, что цвет глаз исказился.

Не знаю почему, но я ждала, что Марс согласится с этим.

Или даже просто кивнет в ответ на мои слова, потому что в любом случае это был всего лишь бред моей задурманенной головы, и не более.

Но Марс молчал.

Только продолжал гладить меня по голове, словно пытался успокоить.

А я напрягалась всё сильнее, потому что понимала, что он должен что-то сказать. Важное.

— Лилу, есть вещи, о которых я не могу говорить, чтобы не подвергать твою жизнь опасности. В моем мире не всё так просто. Но придет время, когда ты начнешь замечать странности во мне… И я не хочу, чтобы они тебя пугали.

Я медленно моргнула, пытаясь понять, что бы это всё значило, и тихо выдохнула то, что пока казалось нереальным:

— И твои глаза действительно были красными в тот момент?

— Да, Лилу.

Мозг пока отказывался принимать эти слова, и в какой-то момент стало не по себе.

Но прошла минута.

И еще.

И я поняла одну очень простую и важную вещь: неважно, какой Марс.

Важно, что он со мной.

Важно, что я его люблю и не хочу, чтобы он пропадал из моей жизни.

Я даже попыталась улыбнуться, чуть дернув плечом, когда проговорила на его напряженное молчание:

— Ну, по крайне мере, я знаю, что ты не робот и не андроид, потому что синяки у тебя самые настоящие и кровь не пахнет бензином. А остальное мне неважно. Ты — мой неземной мужчина. Мой бог войны и страсти с необычным именем. Ты — мой ангел, Марсик.

Я слышала, как заколотилось его сердце, потому что моя ладонь была на его груди.

Как судорожно и, наверное, даже восторженно он выдохнул, когда порывисто прижался губами к моим, не в силах выразить переполняющие его эмоции.

А я обвила руками его за шею, снова на минуту позабыв о том, что братья рядом и готовят ужин.

— Я не хочу, чтоб ты боялась меня, когда увидишь, что я не такой, как люди.

— Я не буду бояться, Марсик, потому что для меня ты лучший мужчина на земле. Я знаю, что ты не причинишь вреда мне и Лео, а всё остальное меня не интересует.

Мы валялись на кровати и просто обнимались еще какое-то время, пока не раздался задорный радостный голос Плута из гостиной:

— Молодежь! Пора кушать!

— Когда готовит Ран, у Плута настроение до небес, — улыбнулся широко Марс, а я хихикнула, вспоминая рассказ Плутона о сгоревшей пицце:

— И кажется, я знаю почему!

Ужин получился почти семейным.

Такой дружной, радостной и уютной атмосферы в моей жизни, пожалуй, и вовсе не было.

Даже молчаливый Ран остался и сидел за столом, только в разговорах не участвовал и в принципе, кажется, чувствовал себя очень неловко и смущенно.