Сладкая горечь

— Я не хочу быть твоей мамочкой! — шутливо обиделся он, и оба рассмеялись.

С тех пор как Рейни разочаровалась в Клиффорде, у нее еще не было таких счастливых минут. Нужно заставить себя вообще забыть о нем!..

Она с аппетитом набросилась на еду. В корзинке оказались ветчина, масло, яйца и мягкие булочки. Они запивали все это хорошим вином и безобидно дразнили друг друга. Потом Рейни легла на подстилку и видела, что Арман не сводит с нее восхищенных глаз. Она казалась ему маленькой девочкой. К ее коже пристали крупинки песка, а щеки сияли нежным румянцем. Ее губы алели, словно дикая вишня, и как будто взывали к поцелую. Она была такая свежая и пленительная, что у Армана заколотилось сердце.

— Ах, Рейни, Рейни! — вырвалось у него отчаянное.

Она подарила ему долгий и благожелательный взгляд.

— Что такое?

— Ты помнишь эти глупые стишки?

— Какие?

— «Когда смотрю я на тебя, мне делается страшно…»

Рейни от души расхохоталась, потом закопала в песок камешек и соорудила над ним что-то вроде могильного холмика.

— Какая чепуха! — воскликнула она. — Дай-ка мне журнал! Я хочу посмотреть картинки. Такая жара! Может быть, еще искупаться?

Арман прикусил язык. Он понял, что подобные высказывания все еще находятся под запретом. Он молча кивнул и протянул ей журнал. Это был свежий номер английского «Татлера». Рейни принялась лениво листать страницы. Внезапно ее лицо исказилось, как от боли, и она закусила губу. Арман сразу понял, что в разделе светской хроники она увидела фотографию Клиффорда.

Когда она протянула ему журнал и он взглянул на снимок, его глаза затуманились от ненависти. Да, это был именно он — златовласый, широко улыбающийся красавец. На фотографии он сидел за праздничным столом вместе с девушкой, которую Арман уже однажды видел. В офисе у Клиффорда. Внизу была подпись:

Мисс Лилиан Фитцборн и мистер Клиффорд Калвер на торжественном приеме по случаю дня рождения мисс Фитцборн.

— Что ты хочешь от меня услышать? — проворчал Арман.

Рейни пожала плечами. Увидев эту фотографию, Рейни кроме боли испытала неведомую доселе унизительную, адскую ревность. Она всегда гордилась тем, что совершенно не ревнива и сможет пережить мужскую измену…

Да как он посмел сидеть с этой глупой Лилиан да еще улыбаться ей своей белозубой улыбкой?! Между тем Рейни не преминула заметить, что Лилиан была весьма хороша — в белом платье и с цветами в волосах. Она смотрела на Клиффорда с нескрываемым восхищением… Как он мог оказаться рядом с Лилиан, если Рейни отправила ему столько нежных и страстных писем? Где же ее хваленая гордость? Как она дошла до жизни такой?.. В один прекрасный день мать скажет, что пора ехать в Лондон. Не может же Рейни всю жизнь отсиживаться в Шани! Ей придется посещать рестораны, приемы и вечеринки, и там она неизбежно встретит его. Возможно, он, и правда, намерен жениться на Лилиан, и тогда она, Рейни, превратится в глазах друзей и знакомых в посмешище. Еще ужаснее, что ее начнет жалеть мамочка… Нет уж, нужно с этим кончать!

Рейни в ярости швырнула журнал на песок и закрыла лицо ладонями.

Арман все видел и все понимал. Сдерживать себя и дальше было выше его сил. В приливе нежности он протянул руку и погладил Рейни по голове, как маленькую.

— Ну что ты, Рейни! Любимая!.. Не убивайся так снова! — просил он.

Она подняла голову и посмотрела на него. Слезы текли у нее по щекам, унося с собой частички песка. У Армана от жалости защемило сердце.

— Ради всего святого, Рейни, — дрогнувшим голосом воскликнул он, — не переживай из-за этого человека!

— Почему мне так плохо? — в ярости пробормотала она. — Ведь я больше не люблю его, Арман. Не люблю!

— Вот так-то лучше!

— Неужели и ты так же страдаешь из-за меня? — вдруг напрямик спросила она.

— Да, — ответил он.

Они лежали на песке лицом к лицу, а вокруг них кипела жизнь… Парочка под зонтиком неподалеку от них весело смеялась какой-то шутке. Мимо пробежал малыш и, плеснув на них водой из детского ведерка, поспешно извинился:

— Мадам, месье, пардон!

Рейни видела, как горят глаза Армана, и чувствовала, что он крепко держит ее за руку.

— Я никогда не перестану страдать из-за тебя, — проговорил он сквозь зубы. — Я люблю тебя всем своим существом… Ах, Рейни, Рейни, если бы и ты могла полюбить меня!

Рейни поморщилась.

— Тебе не нужно было этого говорить, Арман. Почему бы тебе не попробовать полюбить другую?

— Но ради Бога, — попросил он, — не лишай меня надежды! Дай мне шанс доказать тебе мою преданность. Я буду служить тебе всю жизнь, до самой смерти, — прибавил он с истинно французским темпераментом.

Она знала, что он искренен. Абсолютная искренность была одним из достоинств молодого француза.