Сладкая иллюзия

Проклятье! Ответ Эммы давал Дерику возможность расспросить ее о брате, как он и надеялся, и все же… Поняв, что прошлое причиняет ей боль, Дерик испытал острый приступ любопытства и даже сочувствие, не имевшие ничего общего с его миссией. Виконт ни в коем случае не хотел причинять Эмме боль своим вопросом, но он определенно пробудил в ее душе какие-то чувства. И если он не выяснит, какие именно, перейдя к вопросам о ее брате, то, возможно, ему больше не представится такой возможности. Дерик чувствовал себя настоящим мерзавцем. Но коль скоро он заставил Эмму спрятаться в раковину, будет только правильно вновь выманить ее оттуда, а для этого нужно узнать, что же ее так тревожит.

– Вам было двадцать три года, когда с вашим братом случилось несчастье, – мягко заметил Дерик. – У вас не было дебюта в Лондоне?

– Был, но… – Эмма поджала губы и покачала головой. – Но я пришлась не ко двору.

Отразившиеся в глазах Эммы эмоции за секунду рассказали о многом. Дерик с легкостью представил девушку, которую он когда-то знал. Этакого белокурого эльфа со слишком большими глазами, дерзкого на язык и обладающего острым умом, которого Эмма даже не пыталась скрыть. С таким багажом она вряд ли имела успех на ярмарке невест. Но она наверняка питала какие-то надежды, которым было суждено рассыпаться в прах.

– В таком случае все эти люди просто глупцы. – Дерик повторил слова Эммы, сказанные ею о его отце.

На губах Коротышки заиграла загадочная улыбка, прежде чем она отмахнулась.

– Это неважно. Я всего лишь хотела… – Ее глаза вдруг округлились. Она схватила со стола бокал и сделала большой глоток. – Там не было никого, кто меня заинтересовал бы.

Дерик сдвинул брови.

– И такой человек с тех пор так и не появился?

Эмма устремила на него взгляд янтарных глаз. У Дерика перехватило дыхание, когда он разглядел в их глубинах неприкрытую тоску, желание, идущее из глубины души, тлеющее на протяжении многих лет. Но Эмма заморгала, и видение исчезло.

– Нет.

Дерик всматривался в лицо Эммы. Неужели это выражение глаз лишь привиделось ему?

Эмма пожала плечами.

– Если не считать моего бывшего жениха.

Жениха? Острый приступ раздражения заставил Дерика забыть о том, что он только что видел в глазах Эммы.

– Вы были помолвлены?

– Почти пять лет, – призналась Эмма.

Пять лет? Какого черта? И почему мысль о том, что Эмма могла бы стать женой другого человека, так его беспокоила?

– Что за осел заставил женщину ждать целых пять лет?

Эмма рассмеялась и тряхнула головой.

– Неудивительно, что я путаю слова в пословицах и разговорных выражениях. Ведь в них совсем нет смысла. Осел, – пробормотала она. – Да, полагаю, Альберт именно такой. Но в защиту мистера Смита-Бартона могу сказать, что наша свадьба должна была состояться через три недели после происшествия с Джорджем. Мы отложили церемонию в надежде, что мой брат поправится, но… этого не случилось.

– И этому Смиту-Бартону не понравилось, что вам пришлось заботиться о брате?

– О нет. Альберт и Джордж были друзьями. Благодаря этому мы и познакомились. Он проводил с нами много времени, когда Джордж вернулся домой. У нас завязалась дружба, которая, как я думала, перерастет в нечто большее. Но этого не случилось. – Эмма пожала плечами. Этот жест должен был выглядеть беспечным, но говорил лишь о том, что она чувствует себя беззащитной. И вселил в нее подобное чувство этот проклятый жених. – Сейчас я уже могу смеяться и соглашаться с вами относительно того, что Альберт настоящий осел, но он оказывал нам большую поддержку в течение нескольких лет после того, как с Джорджем приключилась беда.

– Вы сказали, что он проводил с вашим братом много времени до и после несчастья?

Эмма кивнула.

– Да.

В таком случае мистера Смита-Бартона тоже можно записать в возможные подозреваемые.

– До тех пор, пока мы не расторгли помолвку.

Дерик мысленно произвел вычисления. Несчастье с Уоллингфордом случилось в 1811 году. К тому времени Эмма и Смит-Бартон были помолвлены уже несколько месяцев. Помолвка продлилась пять лет, стало быть, дружба Джорджа с несостоявшимся зятем закончилась как раз перед концом войны…

– После этого мы его больше не видели, – с фальшивым безразличием произнесла Эмма.

Дерик протянул руку и накрыл ладонь девушки своей.

– Мне очень жаль, Эмма.

Уголки ее губ приподнялись в умаляющей собственное достоинство улыбке.

– Не стоит. Должна признаться, я испытала настоящий шок, когда он сделал мне предложение. Даже когда он решил расторгнуть помолвку, я была ошеломлена меньше. Годы шли, но никто из нас не торопился предстать перед алтарем.

Дерик почувствовал, что Эмма чего-то недоговаривает, и нежно сжал ее пальцы.

– Но это до сих пор причиняет вам боль.

Веки Эммы дрогнули.

– Иногда.

От этих слов Дерик испытал горячее желание ударить Смита-Бартона по лицу.

– Не знаю, как бы я справилась без него, Томаса и вашей матушки, – тихо продолжала Эмма. – Я всегда буду благодарна ему за помощь. – Она со вздохом наколола на вилку кусочек сыра. – Но мне больше не хочется говорить об Альберте, – произнесла Эмма, откусив немного.