Сладкая месть

От нахлынувших воспоминаний Эмили пронзила легкая сладостная дрожь. Она покраснела при одной мысли о том, как лежала обнаженная в объятиях мужа перед мерцающим огнем камина. Ее нервы защекотало воспоминание о странном завораживающем блеске в золотистых глазах мужа, когда он вдавил ее в ковер. Сознание того, что он действительно вошел в нее и стал ее частью, было одновременно ошеломляющим и необыкновенно волнующим.

Это ощущение… она никогда не представляла себе ничего подобного. Мир ее чувств пошатнулся под яростным натиском новых впечатлений.

Хотя она не испытала того потрясающего облегчения, которое дал ей Саймон, когда впервые интимно ласкал ее, то, что произошло этой ночью, значило куда больше. На какое-то время они слились воедино.

Саймон совершенно прав, думала Эмили, отхлебывая кофе. Такой физический союз непременно должен укрепить их связь на трансцендентальном уровне. Не может быть, чтобы столь ошеломляющее, столь мощное и всепоглощающее чувство не оставило следа в метафизическом мире. Должна существовать связь между этими двумя мирами!

Хорошо, что Саймон это понял и благоразумно настоял на выполнении своих супружеских обязанностей во имя высших метафизических ощущений. Он действительно стремился сделать их брак настоящим. И Эмили знала: рано или поздно он полюбит ее так же сильно, как любит его она. Это было неизбежно, особенно теперь, когда их связь окрепла и в физическом, и в метафизическом смысле.

Но все же, как ни привыкла она завтракать в одиночестве, сегодня тишина в комнате казалась ей особенно унылой. Засиживаться не хотелось.

Она мечтала о том, как было бы хорошо, пригласи ее Саймон с собой на прогулку, когда в комнату вошел Дакетт. На его угрюмом лице застыло суровое неодобрительное выражение.

– Прошу извинить, мадам, – строго сказал он, – но ваш отец прислал к черному ходу мальчишку с поручением. Похоже, он ждет, что вы выйдете в южный сад.

Эмили с удивлением взглянула на слугу:

– Мой отец? Но он же сразу после свадьбы уехал в Лондон с Девлином и Чарлзом.

Дакетт еще больше помрачнел, если только это было вообще возможно:

– Похоже, что нет, мадам. Боюсь, он сейчас в южном саду.

– Как странно. Почему же он не зайдет в дом?

Дакетт кашлянул и сказал с легким оттенком удовлетворения:

– Прошу прощения, но его светлость запретил вашему отцу входить в дом без личного на то разрешения его светлости, мадам. Насколько я понял, именно так они договорились после свадебной церемонии.

Эмили удивленно округлила глаза. Она знала, что ее отец и муж недолюбливают друг друга, но договор был заключен в тот день, когда она подслушивала их, застав за обсуждением ее будущего. Саймон дал понять, что если отец выполнит его требования, то Бродерик Фарингдон сохранит право встречаться с Эмили. Она не сомневалась: мужчины договорились именно так.

– Здесь какое-то недоразумение, – заверила Эмили дворецкого.

Дакетт предпочел не обсуждать очевидного:

– Не могу знать, мадам. Доложить мистеру Фарингдону, что вас нет дома?

– Боже мой, Дакетт, конечно, нет! – вскочила Эмили. – По правде говоря, я рада услышать, что отец еще здесь. Вчера я не имела возможности как следует с ним проститься. Я была так занята, что даже не знала, что моя семья уезжает в Лондон, пока муж не упомянул об этом. А тогда было уже поздно.

– Да, мадам. – Дакетт поклонился. – Я пошлю Лиззи наверх за шалью. На улице сегодня прохладно.

– Не нужно, Дакетт. – Эмили взглянула на яркое апрельское солнце, светившее в окно комнаты. – Мне ничего не понадобится. День прекрасный.

– Как угодно, мадам. – Дакетт кашлянул. – Я понимаю, что не мое дело далее обсуждать этот вопрос, мадам…

– Да, Дакетт?

– Я просто подумал, взвесила ли мадам… э-э… разумность свидания с мистером Фарингдоном в южном саду.

Эмили рассмеялась:

– Боже мой, Дакетт, я же собираюсь встретиться с отцом, а не с поклонником или убийцей.

– Конечно, мадам. – На лице Дакетта было написано глубокое сомнение. – Но у его светлости могут быть свои определенные соображения по поводу позволительности данной ситуации.

– Да что вы, Дакетт? Вы плохо осведомлены. Мы ведь говорим о моем отце. – Эмили обогнула стол. Проходя мимо Дакетта к двери, она ободряюще улыбнулась ему. – Не тревожьтесь, муж не рассердится. Мы очень хорошо ладим друг с другом.

– Вот как… – Но особенно убежденным Дакетт все-таки не выглядел.

Эмили больше не обращала внимания на явные признаки тревоги со стороны дворецкого. Дакетт не имеет никакого представления о том, что произошло ночью между нею и Саймоном. Поэтому он, конечно, и не способен понять природы тех значительно укрепившихся метафизических отношений, которые установились между супругами.

Эмили собиралась немедленно выяснить возникшее недоразумение. Конечно, Саймон не стал бы запрещать ее отцу видеться с дочерью после свадьбы. К чему теперь запреты? Угроза была просто уловкой в переговорах…

Несмотря на то, что день выдался солнечным, в воздухе чувствовалось приближение грозы. Эмили прожила в деревне всю жизнь и знала приметы. Надвигалась гроза. Вечером разразится дождь.