Сладкая месть

Саймон протянул руку, обвел розовый сосок, венчавший молочно-белую грудь, а затем сжал его пальцами и легонько покрутил. Он был тугим и спелым, как налитая соком чудесная ягода. Не в силах сдержаться, Саймон наклонил голову и поймал нежный плод зубами.

Эмили громко ахнула и выгнулась. Ее пальцы крепко вцепились ему в волосы.

Он чувствовал, как разливается по ее телу напряжение, и упивался им. Его собственное тело бурно заявляло свои требования. Рука скользнула по ее бедру. Коснувшись теплого пульсирующего лона, он чуть не сошел с ума. Дикая жажда охватила его. Все его тело пылало.

– Саймон, я себя так странно чувствую.

Он одурманенно поднял голову и увидел ее лицо – полное чувственной истомы. Взяв ее руку, он направил ее под свой халат.

– Я знаю, любимая. И я тоже. Люби меня, Эмили. – Он высвободился из халата. – Люби меня. – Он крепко прижал ее руку к своей напрягшейся плоти.

Глаза Эмили широко раскрылись от изумления.

– Саймон, с тобой все в порядке?

– Нет, но ты скоро приведешь меня в порядок. – Он ободряюще поцеловал ее в губы. – Это так приятно, радость моя. Да, да, возьми меня. Держи меня.

Он слегка задвигался в ее руке, мучая себя, пока ему наконец не показалось, что он вот-вот загорится.

Она оставила слабые попытки отдернуть руку и, казалось, заинтересовалась этой реакцией его тела. Саймон ослабил хватку на ее руке. Он коснулся шелковистой кожи бедер, проведя пальцами дорожку к лепесткам, прикрывающим самое сокровенное местечко. Медленно и осторожно он ввел палец в маленькое тугое отверстие и одновременно отыскал большим пальцем крохотный бутончик чувствительной женской плоти.

Эмили вскрикнула, и ее ладонь непроизвольно сжала его плоть. Саймон втянул воздух и понял, что больше не сможет ждать ни минуты. Она слишком сильно возбуждала его. Он не унизит себя, излившись в ее руку.

– Эмили, я не в силах больше ждать.

Он лег на нее, широко раздвинув ее ноги, и направил себя в распахнувшиеся врата наслаждения.

– Саймон?

– Ты доверяешь мне, малышка?

– Да… – Она взглянула на него из-под ресниц.

– Что бы ни случилось, помни, я всегда буду заботиться о тебе.

– Да, Саймон.

Граф несколько секунд любовался ею – никогда прежде он не видел ничего прекраснее Эмили, парящей на пределе своей страсти. Ее тело было крепким, упругим и поразительно эротичным. На щеках горел нежный румянец. Она провела кончиком языка по губам. Нужно быть с ней осторожным, напомнил он себе. Но страстное желание проникнуть в теплоту Эмили пересилило все его чувства. Он попытался обуздать прилив деятельной энергии своего тела. Пот выступил у него на лбу.

– Саймон? – В голосе Эмили послышалось смятение. Напряжение, охватившее ее тело, стало каким-то другим. В нем угадывалось скорее тревожное беспокойство, чем чувственное наслаждение.

– В первый раз тебе может быть немного больно, – выдавил он. – Ты такая маленькая…

– Я не уверена, что мне это нравится.

Он застонал:

– Постарайся расслабиться. Доверься мне, малышка.

– Ты уверен, что это углубит нашу связь на более высоком уровне? – спросила она с легким отчаянием в голосе.

– Да.

Саймон не мог больше сдерживаться. Быстрым и резким движением он вонзился в нее, крепко обнял, приникнув губами к ее рту, и поглотил слабый вскрик.

– Черт подери, Саймон! – Крепко зажмурившись, Эмили часто задышала и задрожала всем телом.

Саймон усилием воли заставил себя замереть на мгновение, жадно хватая ртом воздух, чтобы дать Эмили время освоиться с этим вторжением. Она тоже замерла – чувствовалось, что она боится пошевелиться.

– Эмили, радость моя, посмотри на меня, – взмолился Саймон. Ему едва удавалось себя сдерживать. – Я сделал тебе больно?

Ее ресницы затрепетали и взметнулись вверх. Ни следа чувственности не осталось в ее изумрудных глазах. В них появилось решительное выражение.

– Уже все?

Саймон тихонько ругнулся. Она была такая маленькая, хрупкая, мягкая. Он чувствовал себя большим, тяжелым и неуклюжим и не мог унять крупной дрожи, пытаясь овладеть собой.

– Нет, – пробормотал он. – Не совсем.

– Очень… – она облизнула губы, – … очень жаль.

– Проклятье, Эмили! Прости. Мне надо было делать это помедленнее.

– Наверное, – чуть слышно согласилась она. – Но ты не должен винить себя. – Она осторожно погладила мужа по спине. – Этот вид связи явно требует практики.

Саймон подавил не то смешок, не то стон – он и сам не понял, что именно. Все его чувства напряглись, как разгоряченные жеребцы, рвущие из рук поводья.

– Да, именно практики, – сказал Саймон. – Мы с тобой будем много практиковаться.

Осторожно, напрягая каждую каплю оставшейся воли, он начал двигаться внутри ее. Он почти вышел из нее и затем вновь медленно погрузился во влажную глубину.

И тут Саймон почувствовал, что Эмили неуверенно шевельнулась под ним, пытаясь приноровиться к незнакомому ощущению присутствия мужчины внутри себя. Это слабое, чуть заметное движение оказалось последней каплей. Он потерял самообладание.

– Нет, Эмили, любимая. Не шевелись…