Сладкая месть

– Не слишком-то интересно овладевать женой против ее воли.

Он положил кочергу и снова сел в кресло. Его пальцы выбили по подлокотнику короткую дробь. После довольно продолжительного молчания его рот вновь изогнулся в холодной улыбке, которая совсем не понравилась Эмили.

– О чем вы думаете, милорд?

– О том, Эмили, что я готов подождать, пока вы сами не явитесь ко мне. Признаться, так будет гораздо лучше. – Он кивнул, словно подтверждая какие-то свои выводы. – Да. Намного лучше.

Эмили пришла в замешательство: слишком уж быстро Саймон сдался.

– А если я к вам не приду, милорд?

– Придете. И очень скоро. – Граф встал и налил два бокала бренди из графина на столе. – Не думаю, что вы заставите меня долго ждать, ведь вы же такая пылкая и страстная. И достаточно умная, чтобы понимать: хотя эта последняя ночь, возможно, и не оправдала ваших романтических надежд, но в физическом плане у нас впереди еще много открытий. Вы ведь не забыли своих ощущений в ту ночь, когда я посадил вас на стол в библиотеке, раздвинул вам ножки и познакомил вас с вашей собственной страстной натурой?

Эмили покраснела и отвернулась.

– Нет, – тихо призналась она. – Не забыла.

– Вообразите, как это было бы – испытать ту же самую бурю эмоций, когда я войду в вас, – сказал Саймон. – Подумайте о том, насколько необыкновенным и поистине трансцендентальным было бы это ощущение. Насколько высокометафизическим, пробуждающим в вас все ваши чувства и потрясающе волнующим. Потому что, дорогая моя, именно так и будет, когда мы займемся любовью в следующий раз. Обещаю.

Эмили неожиданно бросило в жар, и она знала, что огонь в камине здесь ни при чем.

– Вы вновь пытаетесь поймать меня на удочку, Саймон. Я не желаю ничего обсуждать. Я приняла решение и настаиваю, чтобы вы отнеслись к нему с уважением.

– Непременно, мадам. – Он принялся стаскивать сапоги. – Ни слова более до тех пор, пока вы не придете ко мне и как следует не попросите, чтобы я вам показал, чего вы себя лишаете и как много осталось еще неизведанных вами ощущений.

– Как бы вам не состариться в ожидании, милорд, – выпалила она в ответ.

Саймон расстегнул рубашку и улыбнулся, как охотник, предвкушающий добычу.

– Уверяю вас, моя радость, в следующий раз вы меня не только попросите, а начнете умолять о ласках.

– Никогда! – поклялась она, приходя в бешенство от наглой самоуверенности мужа.

– Порывистая, увлекающаяся женщина не должна разбрасываться столь категорическими заявлениями.

– Я вправе заявлять все, что хочу… Саймон, что вы делаете? – Глаза Эмили изумленно округлились, когда она увидела, как он снимает свою льняную рубашку и вешает на спинку стула.

– Готовлюсь ко сну. У меня был очень тяжелый день, как вам известно. – Он расстегнул бриджи.

– Но я же только что отказалась от ваших ласк.

Он кивнул:

– Я собираюсь просто лечь в постель и выспаться, насколько это удастся на таком матрасе – он же весь в буграх! А утром я найму почтовую карету, которая как можно скорее доставит нас домой. У меня нет ни малейшего желания задерживаться в этом убогом месте.

– Вы собираетесь спать на кровати? – С ужасом Эмили осмотрелась, словно впервые увидев окружающую ее обстановку. – Но, Саймон, здесь же только одно ложе.

– Оно достаточно широко, чтобы мы легли вдвоем. – Саймон начал вышагивать из бриджей. Отблески пламени заиграли на его гибких контурах спины и ягодиц.

Эмили завороженно глядела на сильное мускулистое тело. Раздеваясь, он стоял спиной к камину, и в слабом мерцании пламени Эмили видела его начинающую просыпаться мужскую плоть. Она вспомнила прошлую ночь, свои первые прикосновения, ощущение мощи и силы в собственных руках и свою мгновенную реакцию в ответ на прикосновения.

– Что-то не так, Эмили? – Намеренно игнорируя ее взгляд, Саймон прошагал по комнате к кровати, откинул одеяло и улегся, заложив руки за голову. – Так что же?

Эмили провела кончиком языка по пересохшим губам.

– Нет-нет, ничего.

Сдернув очки, она положила их на столик. Сейчас лучше не видеть всего слишком отчетливо. Она вскочила и начала придвигать скамеечку для ног к тяжелому деревянному креслу.

– Что это вы делаете? – поинтересовался Саймон.

– Разве не ясно? Готовлюсь ко сну.

Она подошла к кровати, схватила одеяло и прошествовала обратно к креслу. Потом уселась, поставила ноги на скамеечку и завернулась в одеяло.

– Это кресло к утру покажется вам очень неудобным. А когда погаснет камин, здесь станет ужасно холодно, – предупредил ее муж.

– Я и не жду удобств, милорд. Я готова страдать. Буду считать это наказанием за свой грех опрометчивых суждений и самонадеянности. – Эмили задула свечу и устроилась поудобнее, чтобы поразмыслить о своей несчастной судьбе.