Сладкая месть под Рождество

– О боже, нет. Сто тысяч человек. Она работает няней и вышла замуж за дядю своих воспитанников, так что она, можно сказать, получила вместе с ним огромную семью. Племянницы, новорожденный племянник и Рон – отец ее мужа. – Я вздыхаю. – Плюс друзья. Я из небольшого города, и там все друг друга знают. Так что по сути это будет один огромный праздник в честь Дня благодарения.

– А ты в предвкушении, – говорит он, улыбаясь, и я киваю.

– Очень даже. До города ехать всего один час, но мы с ними так редко видимся. У меня нет машины, так что частые поездки туда стали бы настоящим испытанием. Мне нужно вернуться на Лонг-Айленд к черной пятнице, но эта поездка того стоит.

Я замолкаю и смотрю на него, понимая, что улыбка на лице расползлась от уха до уха. Я очень сомневаюсь, что она сияет в лунном свете, как у него. Дэмиен на секунду закрывает свет из окна и заправляет прядь моих волос за ухо.

– А ты что будешь делать на День благодарения? – спрашиваю я, вспоминая о манерах, которые так усердно прививала мне Ханна.

«У нас, может, и поганые родители, Эбс, но нам необязательно самим становиться погаными людьми», – говорила она.

– Закажу доставку еды, – смеется Дэмиен.

– Что?

– Ну да. Моя семья уехала из города много лет назад. Мама ненавидит холода, прямо как ты. – Улыбаюсь каждый раз, когда он вспоминает то, что я ему рассказывала. – Родители приедут на Рождество, так что мне остается только заказать еду и смотреть парад по телевизору.

– Ты же живешь в Нью-Йорке. Зачем тебе смотреть парад по телевизору?

– А ты когда-нибудь ходила на реальный Парад Дня благодарения? Это же сумасшедшее скопище ненормальных туристов.

– Действительно.

Я замолкаю и смотрю на него с улыбкой. Он поднимается, опираясь на локоть, и тонкая золотая цепочка, которая обычно прячется у него под одеждой, свисает с его шеи.

– Так ты никуда не собираешься?

– Не-а.

Всего на секунду в голове мелькает мысль о том, что мои следующие слова прозвучат невыносимо глупо.

Очень, очень глупо.

И они идут вразрез с желанием сохранить наши ничем не обремененные отношения без обязательств.

И они, черт побери, вообще не вписываются в мои планы не смешивать эти отношения с моей жизнью и не впускать их в свое сердце.

Но я все равно произношу их, отчасти потому, что я идиотка, а отчасти потому, что никто не должен проводить День благодарения в одиночестве.

– А ты бы… хотел поехать домой со мной? – вопрос звучит тихо, и я тут же жалею о нем.

Это совсем не похоже на то, что я воображала себе – отношения без обязательств крутой девчонки и взрослого и властного адвоката.

Я даю задний ход, пытаясь прикрыть свой косяк:

– Это так, просто идея. Правда, чтобы ты не был один, потому что это тоскливо. Никакого давления, клянусь. Без обязательств. Ничего серьезного. Честно. Я просто… при одной мысли…

Он перебивает меня и улыбается еще шире:

– Если ты предлагаешь, я соглашаюсь, блонди.

– Что?

– Я говорю, что если ты предлагаешь и хочешь, чтобы я поехал, то так тому и быть.

На его лице сияет та улыбка, которая появляется, когда он, по моему мнению, считает меня милой.

– О…

– Но если ты не хочешь, то мы можем…

– Нет-нет, хочу! – быстро отвечаю я. Слишком быстро. – Черт, не так. Я имею в виду, что хочу, если ты хочешь. Вовсе не в смысле «я хочу познакомить тебя с семьей», а в смысле «хочу, чтобы ты провел праздник с хорошими людьми». – Он улыбается еще раз, а потом пододвигается и перекатывает меня так, что я оказываюсь на нем. – Они такие. Хорошие люди.

Господи, заткнись, Эбби! Он проводит рукой по моим волосам на затылке и прижимается своими губами к моим.

– Я понял, что ты имеешь в виду, Эбигейл. Если ты предлагаешь, то я соглашаюсь.

И он снова целует меня. Жар, который, кажется, возникает, только когда его губы касаются моих, охватывает меня и наполняет неподдельным удовольствием.

Дерьмо.

Вот я встряла.

Когда я отрываюсь от него, чтобы сделать вдох, он улыбается, глядя на меня, и дышит так же тяжело, как я.

– Так ты хочешь поехать со мной домой? – спрашиваю я, убирая волосы с его лба.

– Только если ты придешь на ужин с моими родителями после Рождества. Мать с отцом приедут ко мне через несколько дней после Рождества, и у нас будет отсроченный праздник. Мама готовит тамалес и пытается заставить нас с папой помогать ей, а потом злится, когда мы накосячим. Она возится на кухне целый день, но пир, который она устраивает после, определенно стоит того. Она бы, наверное, не отказалась от помощи.

Он говорит, а у меня внутри все обрывается. «К тому времени он наверняка уже будет думать, что я расчетливый кусок дерьма», – подсказывает мне мой разум.

«Но почему? – в диалог с ангелом вступает дьявол на моем плече. – Ведь отношения несерьезные и нет никаких обязательств, мы так договорились».

Странным образом дьявол очень напоминает мне Кэми, а ангел невероятно похож на Кэт…

«А наши отношения все еще похожи на несерьезные?» – спрашивает голос в моей голове в продолжение разговора Ангела Кэт и Дьявола Кэм.

– Это совсем не обязательно.

Вот и все, что я могу выдавить из себя в ответ.