Сладкая месть под Рождество

– Мне нужен шопинг, – говорю я больше самой себе, просматривая ненужные вещи и развешивая любимую одежду. – Я не собираюсь заставлять Ричарда ревновать. То есть так, конечно, может получиться, но не это моя цель. Я сделаю так, что Ричард пожалеет о том дне, когда он решил, что я недостаточно хороша для него. – Я хватаю черный блейзер и бросаю его в кучу вещей на выброс. – Кто вообще, черт возьми, вправе решать, насколько другой человек хорош? Конечно, есть люди, которые тебе просто не подходят, но ты же не затягиваешь отношения с ними на четыре долбаных года. Нет, ты права, Кэм.

Я поворачиваюсь, смотрю на нее и вижу, что даже она округлила глаза от ужаса.

– Я права?

– Да, ты права насчет того, что он сознательно делал это – использовал меня. Помахал передо мной пряником, сделав вид, что у него серьезные намерения, и убедил расшибиться перед ним в лепешку, чтобы доказать, что я его достойна. – Я морщу нос и пытаюсь сдержать внезапное желание разреветься. – У него никогда не было серьезных планов.

– Эбби, я не понимаю, что ты делаешь. Что не так с этой кучей вещей? Какой у тебя план насчет начальника?

Кэт подходит к тому месту, где я раскурочиваю содержимое своего шкафа. Ее руки подняты вверх, словно я какая-то одичавшая собака, готовая наброситься на нее в любой момент.

– Ты просто представь. Представь выражение лица Ричарда, когда он будет сидеть на вечеринке в Радужной комнате, на которую он ходил шесть лет подряд, или даже больше, потому что наверняка дедушка брал его с собой и раньше. На вечеринке, куда он меня никогда не звал, мотивируя свой отказ тем, что это мне там не понравится, потому что там будет слишком скучно. На вечеринке, где в этом году, как он надеется, его наконец-то назначат партнером.

Я улыбаюсь самой себе, потому что чем больше представляю эту картину, тем сильнее она мне нравится. Это же так гениально.

– И вот входит его начальник, ведя под руку женщину, которая несколько лет была рядом с ним. Женщину, которой он сказал, что она годится только для развлечений. Женщину, которая, по его словам, недостаточно серьезна, чтобы находиться в обществе таких всемогущих и важных людей. И, поскольку мы будем на свидании, я не отойду от его начальника. Когда он захочет поговорить с мистером Мартинесом, поцеловать его в задницу, как обычно, ему придется подойти и ко мне, посмотреть мне в глаза и понять, что он облажался. Что я не просто девушка для развлечений, которую можно подержать рядом, пока не подвернется кто-нибудь стоящий…

– Что? Как он тебя назвал?

У меня нет времени посвящать Кэм во все подробности мерзких фраз, которые Ричард выкрикивал мне в машине. Я в ударе.

– Я – все, что ему нужно. У него все могло быть. Вместо этого он выкинул меня. Выкинул наши отношения. И знаете что? К черту это. К черту его. Не нужен мне ни он, ни его маленький член. – Кэт от удивления открывает рот и округляет глаза, но я продолжаю: – Это правда. А еще он лысеет. И от этого не становится похожим на Вин Дизеля, потому что Ричард не Вин Дизель. Некоторым мужчинам удается оставаться привлекательными с лысиной, но только не Ричарду. – Кэм грустно кивает. – Так что решено. Я трахну его босса.

В этот момент телефон опять издает звук. Ну вот, он сам прислал сообщение.

– И он как раз спрашивает, когда я свободна.

– Одобряю мужчин, которые не ходят вокруг да около, – говорит Кэм.

Поскольку я уже все решила, она включается в работу, хватает мой ноутбук и вводит пароль для разблокировки.

– Так, полное имя? – спрашивает она, надевая свои компьютерные очки, которые таскает в сумочке и носит время от времени, потому что считает, что выглядит умнее в них. Она достает их, только когда нужно произвести на кого-то впечатление или если включает режим супершпиона.

– Дэмиен Мартинес, – отвечаю я, понимая, что она делает.

В прошлом месяце мы вычислили, что мужчина, с которым Кэт собиралась идти на свидание, женат и у него трое детей. И Кэм поняла это всего лишь минут за десять.

Она гений.

– Хорошо, место работы?

Ее длинные ногти клацают по клавиатуре моего старого, хренового ноутбука, который стоило бы заменить еще пять лет назад. На меня накатывает чувство ностальгии, я вспоминаю, как мы сидели в нашей комнате общежития, а Кэм без остановки стучала по клавишам, пытаясь нарыть какой-нибудь грязи на парня грубиянки, с которой мы столкнулись на паре экономики.

– «Шмидт и Мартинес».

Я произношу имя компании, которая лишила меня последних шансов стать миссис Ричард Бенсон.

Хотя это не так. Компания никогда этого не делала. У меня и без нее не было шансов.

«Тебя использовали, Эбби», – печально напоминаю я себе.

Хотя, сидя здесь после выпитой бутылки вина, я не могу не думать о том, что перспектива стать миссис Ричард Бартоломью Бенсон… неутешительна, как минимум.

Унылое существование, вечеринки, на которые меня не приглашали, и упорный труд, которым я все равно не смогу заслужить хоть какое-то уважение.

Кэм поднимает голову, услышав название.