Сладкая месть под Рождество

И, хотя я не фанат кантри-музыки, я согласна слушать ее без остановок на протяжении всего следующего месяца или даже двух. Я даже заказываю себе дешевую футболку оверсайз с одной из новых звезд кантри-музыки, чтобы, если и когда его босс останется у меня на ночь, он мог увидеть меня в ней.

Какой забавный способ показать ему, что мы похожи.

3. Женщины

«Мартинес вечно встречается с какой-нибудь молоденькой тупой блондинкой. Почему он не может для разнообразия быть с кем-то достойным?»

Эта фраза стала последней каплей, после которой я психанула год назад и перекрасила длинные светлые локоны в грязно-коричневый цвет краской, купленной в магазине.

Ни в коем случае не хочу сказать, что с темными волосами что-то не так. Кэт укладывает свои как чертова богиня, и моя сестра Ханна выглядит с ними роскошно. Но мне этот цвет никогда не был к лицу.

– А что, если он и правда окажется милым? – спрашивает Кэт, самая хорошая, добрая и романтичная из нас.

Я же пока выискиваю информацию о том, в каком районе Бронкса Дэмиен вырос. Он упоминал об этом в интервью в журнале для юристов два года назад, которое я нашла в интернете.

Мы с Кэми переглядываемся, не совсем понимая, что ответить.

– Ричард говорит, что он мерзкий ханжа, – говорю я двум Кэт, сидящим передо мной, они то сливаются в одну, то снова разъединяются.

Вот дерьмо, я пьяна.

– Но Ричарду также удается убедить других людей в том, что он хороший парень, – возражает Кэт.

Веский довод.

– Это веский довод, – говорю я вслух, вспомнив, что они не умеют читать мои мысли, а потом отрыгиваю, морщась от послевкусия. Текила вместе с картошкой фри хорошо заходят внутрь, а вот обратно? Фу. – Я уверена он не сильно отличается от Ричарда и готов наплевать на всех вокруг. Все влиятельные друзья Ричарда были такими – мерзавцы, оценивающие других.

– Нам нужно удостовериться, что ты придерживаешься плана, – говорит Кэм, глядя на меня сурово и холодно.

Утром, когда пьяный туман в голове рассеется, я могу задуматься, а не использует ли она мою ситуацию, чтобы воплотить в жизнь свои мечты о мести.

Я качаю головой.

– Да все будет нормально.

– Тебе нужно напоминание. Ты слишком добрая. Все может закончиться тем, что он тебе понравится и ты захочешь забить на план, – говорит Кэми, и в ее голосе я слышу лед и жесткость.

Может быть, это плохой план.

Или, как минимум, довольно опасно втягивать в него Кэми.

– И, даже если так, все равно ничего страшного, Кэми. – Кэт говорит нежно, но твердо. – Эбби в состоянии принимать решения сама.

– Я просто говорю, что, если мы приложим достаточно усилий, план должен сработать.

– Кэми…

– Давай просто соорудим тебе банку, чтобы ты не сбивалась с курса. – Она начинает рвать лист бумаги на тонкие полоски. – Мы напишем на них все то дерьмовое дерьмо, которое Ричард творил, и, если ты растеряешь мотивацию, эти записки придадут тебе сил двигаться дальше. – Мы с Кэт не сводим с нее глаз, пока она продолжает рвать бумагу. – Но, если по какой-то сумасшедшей причине ты решишь, что он тебе нравится или что-то такое, я тебе ни слова не скажу. Это будет просто… напоминанием.

– Наверное, это может оказаться своего рода терапией, – говорю я, понизив голос. – Выписать все это.

Всю ночь в моей голове роятся воспоминания о каждом слове и поступке Ричарда, которые теперь выглядят совсем иначе. Выписать их, выгрузить в безопасное место… Это может помочь освободиться от них.

– Видишь? Эбби считает это хорошей идеей.

– Мы все знаем, что, когда Эбби напивается, она уходит в себя и становится грустной.

– Идеально, – говорит Кэми, протягивая мне бумагу и ручку. – Начинаем писать, крошки.

И, хотя Кэт не сводит с нас своего бдительного взгляда, я приступаю и совсем скоро начинаю рыдать над полосками бумаги, на которых четыре года моей жизни приобретают такой смысл, какого я никогда не ожидала.

И, когда я наконец вползаю в кровать с опухшим лицом и в полном изнеможении от выплаканных слез, мои две лучшие подруги ложатся рядом со мной, чтобы я не чувствовала себя одинокой.

6 6 ноября Дэмиен

Закрываю дверь своего углового офиса, в одной руке у меня кейс для бумаг, другой рукой я машу своей помощнице, и тут до меня доносится голос.

– Уходите, Мартинес?

Я останавливаюсь, скрипнув по натертому до блеска паркету начищенными дорогими туфлями, идеально дополняющими мой образ. Но не поворачиваюсь. Ради этого голоса не стоит так стараться, еще меньше стоит делать вид, что меня волнует то, что он говорит.

– Вам что-то нужно, Бенсон?

Взгляд останавливается на письменном столе возле моего офиса, за которым сидит моя помощница Таня. Она кусает губы, стараясь не рассмеяться. Смотрю на нее и игриво улыбаюсь.

Я медленно поворачиваюсь лицом к заносчивому внуку Саймона Шмидта.

Я уважаю человека, который создавал эту компанию бок о бок со мной, но совсем не испытываю таких чувств к отпрыску его дочери.