Так почему же я пишу вам сейчас это письмо? Я миллион раз хотел сказать вам «простите» не только за ту аварию, случившуюся по моей дурости, но и за то, что я знал, что вас мучает совесть, знал, что вы считаете себя виноватой в случившемся, и не разубедил вас. Мне не следовало допускать, чтобы вы несли на своих хрупких плечах этот груз все эти годы.
Невыносимый стыд мешал мне сказать правду; даже теперь я не могу заставить себя встретиться с вами. За годы, прошедшие с того ДТП, я полюбил Алекса так, как никто и никогда не любил своего сына. Он редкое сокровище, необыкновенный подарок судьбы. Вместо тяжелого груза он стал для меня огромной радостью. Каждый раз, когда я говорю себе, что должен извиниться перед вами и сказать всю правду о том вечере, я не могу заставить себя это сделать, потому что тогда я буду вынужден признать два отвратительных факта. Первый. Когда Алекс родился, я оставил его круглым сиротой – хоть и на час с небольшим, – сочтя его неполноценным. Как безумно я ошибался! Второй факт: я никогда бы не испытал радости и счастья растить родного ребенка, если бы не авария, забравшая жизни ваших родителей. Я бы просто поехал себе дальше и никогда не вернулся назад. Как жестоко, правда? Ваша утрата обернулась моим невероятно счастливым обретением.
Я никогда не был особенно религиозным, но не устаю каждый день благодарить Бога за аварию, принудившую меня вернуться к сыну. И те же самые молитвы всегда включали то бесконечное «желание моего сердца», что когда-нибудь Господь исправит то, что Он позволил мне искалечить в вашей жизни.
Я прошу прощения за все. Я желаю вам и вашему супругу всех радостей и счастья, какие только возможны. Дорожите вашей любовью и живите каждое мгновение так, словно оно последнее. Надеюсь, что так и будет. Но если у вас все будет хорошо, уже не имеет значения, сколько продлится ваше счастье.
Да благословит вас Бог,
Джекоб П. Барнс
PS. Если вы когда-нибудь почувствуете грусть или разочарование, я советую вам встретиться с моим сыном Алексом. Он как никто поднимет вам дух. Я обещаю!