Сладкая отрава (СИ)

Вздрагиваю, когда чувствую тепло ладони Китнисс поверх своей руки. Перевожу взгляд на наши переплетенные пальцы. Любимая тоже смотрит на них, не моргая. О чем она думает? Жалеет, что все так обернулось?

– Сноу не отступится, да? – внезапно спрашивает моя девочка, избегая прямого взгляда. – У нас нет выбора: Президенту нужен ребенок?

Ком стоит в горле. Да, Сноу не отступит. И я теперь тоже не отступлю – не уберег, позволил отравить любимую. Назад пути нет: стоит перепутать дозировку, и ее жизнь окажется под угрозой.

– Ты права, Китнисс, – говорю я. – Нам придется пожениться. И воспитывать малыша.

На секунду, не более, ее взгляд поднимается на меня, но тот час же моя девочка отводит глаза. Поздно. Я успел заметить безысходность и боль, отразившуюся в любимых серых омутах.

Первый порыв – обнять ее, попытаться успокоить. Нельзя. Тогда хочу рассказать ей про Гейла и пообещать, что не стану им мешать, отступлю, смирюсь с выбором ее сердца… И снова молчу.

Больно.

– Понятно, – задумчиво говорит Китнисс, крепче сжимая мою ладонь.

Я удивлен, когда она сползает ниже, ложась на диване, и кладет свою голову мне на колени. Ее пальчики цепко держат мою руку, а вся она словно сжалась в комочек, поджав ноги к груди, и обхватив их свободной рукой. Несмело касаюсь ее волос, ожидая, что Китнисс запретит, но она не дергается, только громко выдыхает и тихо спрашивает:

– Ты не бросишь меня, Пит?

– Никогда, – искренне говорю я, и любимая чуть заметно кивает.

Мы смотрим еще новости, мультики, какой-то фильм. Китнисс тихо посапывает, очевидно, спит, а я просто наслаждаюсь редкими минутами, когда ей нужна моя поддержка.

Бросаю взгляд на часы на стене. Время стремительно приближается к назначенному сроку.

Мороз по коже. Тоска на душе.

Смотрю на Китнисс, любуюсь ее вздернутым носом, подрагивающими во сне ресницами.

Любимая. Моя единственная.

Стук в дверь кажется громким, как раскат грома. Моя девочка распахивает глаза, осматривается. Она пытается встать, но я, вдруг, начинаю говорить, неожиданно даже для самого себя:

– Китнисс, я люблю тебя. Люблю безумно, от всего сердца. Прости меня, что бы я ни натворил!

Она часто моргает, не понимая меня или еще не до конца проснувшись, но я резко наклоняюсь к ней, обхватив ее лицо ладонями, и целую в губы. Пусть прогонит, путь оттолкнет, но я хочу последний раз познать сладость ее поцелуя, почувствовать себя живым.

Секунды все длятся, но Китнисс не отстраняется. Я чувствую, как ее рука робко ложится поверх моей, а губы любимой подрагивают, отвечая на мою ласку. Я становлюсь настойчивее, меня с головой накрывает жажда испить Китнисс до дна, раствориться в ней, познать ее всю без остатка. Китнисс целует меня в ответ. Ее дыхание греет кожу, подушечки пальцев ее рук касаются моей щеки, поглаживают, спускаются на шею. Моя девочка нежна, податлива. Голова идет кругом. Сейчас меня целует не отравленная ядом Огненная девушка, а моя милая, самая близкая Китнисс. «Люблю! Люблю! Люблю!», бьется в мозгу единственная мысль.

Повторный стук дверь возвращает нас в реальность. Китнисс отстраняется, смущенно потупив глаза, и поспешно уходит открывать дверь настойчивому курьеру.

Ужин проходит в тишине, я не могу насмотреться на свою девочку. Секунды утекают сквозь пальцы, приближая визит Гейла.

С замиранием сердца жду, когда у моей девочки начнется приступ. Чувствую себя ужасно, от нервов крутит живот, тошнит. От каждого резкого движения Китнисс меня прошибает пот.

Я не смогу уйти.

Не сумею отдать любимую Хоторну.

Она не моя, напоминаю я себе.

Китнисс нужен Гейл. Она не спорила, когда я сказал, что охотник может стать отцом ее ребенка.

“Не позволят”, – грустно сказала Китнисс…

Я позволю. Я отпущу. Будь счастлива.

Китнисс сама моет посуду, тщательно вытирает каждую тарелку. Моя девочка выглядит напряженной. Она боится того же, чего и я? Каково это – не контролировать собственное тело, подчиняться ему, не в силах что-то изменить?

Смотрю на стрелки часов. Гейл, наверняка, уже рядом. Хочу ли я встретиться с ним здесь, в нашей с Китнисс квартире? Нет! Стремительно встаю, направляюсь к двери, Китнисс окрикивает меня.

– Ты куда?

Оглядываюсь. Мне мерещится паника в ее голосе, но я боюсь поддаться желанию утешить ее.

Мне больно. И страшно.

Бросаю короткое:

– Все будет хорошо, – и прикусываю губу, чтобы не позволить себе передумать.

Вылетаю в коридор, захлопывая за собой дверь.

Прижимаюсь спиной к стене и медленно сползаю на пол.

Мою душу терзают демоны. Сердце истекает кровавыми слезами.

Двери лифта открываются, и выходит Хоторн. При его появлении я резко встаю на ноги, провожу рукой по волосам. Гейл внимательно следит за каждым моим движением. Бросаю на него быстрый взгляд. Он, пожалуй, растерян.

– Ты уверен в своем решении? – внезапно спрашивает охотник.

Я дергаюсь как от удара.

– Китнисс. Так. Будет. Лучше, – отрывисто говорю я.

Гейл кивает. Проходит к двери. Касается ручки, но медлит.

– Я ее не обижу, – глухо говорит он, не глядя на меня.

Слезы бессилия жгут глаза.

– Оно и к лучшему, Гейл. Иначе я отомщу! – зло отвечаю я, шагая в открытые двери лифта.