Сладкая отрава (СИ)

Она поднимает с пола склянки, бинты и прочее. Смачивает вату в бесцветной жидкости и аккуратно промачивает мои раны, одну за другой. Я неприятно морщусь, когда перекись проникает в плоть, начиная пощипывать и пениться, но Китнисс каждый раз помогает мне: дует, пока боль не проходит. Я внимательно смотрю на ее руки. Мне приятна ее забота, хотя я не могу найти для этого разумных причин. Кроме одной – она пытается заманить меня в свои сети? Но это нелогично: чтобы увлечь меня ее телом, забота не нужна. Меня и так манит мысль обладания ей, тогда для чего Сойка все усложняет?

Наконец с руками покончено: проведена дезинфекция, и мои ладони смазаны заживляющей мазью с приятным охлаждающим эффектом. Теперь Китнисс переключает свое внимание на мой лоб, приподнимая челку и проводя по царапине влажным тампоном.

– Щиплет! – жалуюсь я.

Китнисс смешно морщит нос, приговаривая:

– До свадьбы заживет, – и тут же замолкает, поняв, что сболтнула лишнего.

Она заглядывает мне в глаза, вероятно, ожидая увидеть в них злость, но я на редкость спокоен. Пропускаю ее слова мимо ушей, полностью сосредоточенный на том, как близко сейчас лицо Китнисс. Только бы не толкнуться к ней навстречу и не коснуться приоткрытых губ. Ничего ведь не изменилось между нами: она все еще враг, только вот в ее чреве растет мой малыш.

– Открой глаза, – просит Сойка, и мои веки уже дрожат, предвкушая выполнение просьбы, но внезапно я решаю, что буду непокорным.

Остаюсь как есть, даже когда тонкие пальцы Китнисс скользят по моему лицу, оставляя сложные узоры. Я распахиваю глаза, только ощутив на своих губах ее теплое дыхание. Между нами несколько миллиметров… Нет, между нами ничего: мы – целое. И я, отдаваясь на волю желания, целую ее податливые губы.

Руки Китнисс мгновенно оплетают мою шею, а сама она подается вперед так, что я чувствую прикосновение ее груди. От одной мысли об этой части ее тела я начинаю ощущать внутри жар. Проявляю смелость, проталкивая свой язык в ее рот, а Сойка принимает меня с тихим, едва уловимым стоном. Секунды замедляют бег, растягиваясь в сладостную вечность, и мне становится мало одних поцелуев. Опускаю руки ниже, миную границу ее задравшегося платья и наконец касаюсь обнаженной кожи бедер. В то же мгновение Китнисс напрягается, отвлекаясь от поцелуя. Не знаю почему, но я не настаиваю: позволяю ей отодвинуться и сбежать в ванную.

Откидываюсь на мягкие подушки и размышляю о том, что только что произошло. Я целовал Китнисс. Сам. И мне было приятно. Зачем? Не знаю. Просто использую свое право, как будущего мужа? Нет, это точно не причем. Я все-таки люблю ее? Опять нет. Она мне даже не особенно нравится как женщина – только мое тело стремится к ней, а разум остается безучастен…

Пока я думаю обо всем этом, Сойка возвращается из душа. Укладывается на свою половину кровати. Молчит. За окном все еще темно – ночь властвует над городом, и нам, пожалуй, стоит попытаться поспать. Зеваю. Да, поспать – очень хорошая мысль, учитывая, какой сложный и длинный был день.

– Спокойной ночи, – зачем-то говорю я в темноту, и Китнисс поспешно повторяет мои слова.

О чем она думает? Не представляю. Пару раз ударяю подушку, взбивая перину, и, выбрав удобную позу, закрываю глаза.

Сон не идет. Пялюсь в потолок. Китнисс так близко: стоит только протянуть руку и я смогу коснуться ее. Прикусываю губу – плохая идея.

– Обними меня, – тихо просит Сойка, и вот теперь я очень послушный – в то же мгновение подползаю к ней поближе и обнимаю со спины. Наши тела повторяют изгибы друг друга, ее волосы ласково щекочут мою кожу. Только вот руки… Не знаю, куда их деть. Раньше я обнимал Китнисс за талию, а теперь… Там «занято».

Ее тонкие пальцы сами переплетаются с моими, и Сойка тянет наши руки вперед, накрывая живот. Под моей ладонью бьется жизнь…

Счастливо улыбаюсь, зарываясь лицом в волосы Китнисс, и уже через пару минут крепко сплю.

Пробуждаюсь от тянущего напряжения внизу живота. Причина моих страданий лежит рядом: на спине, расслабленная и соблазнительная. Ее темные волосы разметались по подушке, грудь равномерно вздымается, а одна рука подложена под голову. Я сам лежу, обнимая ее, моя голова покоится на плече у Китнисс, а нога переброшена поверх ее ног – я действительно «подмял» Сойку под себя, только это больше похоже на защиту, чем на проявление власти.

Приподнимаюсь на локте и всматриваюсь в лицо Китнисс. Провожу тыльной стороной ладони по ее щеке, перемещаюсь чуть ниже – к шее, к ключице, останавливаюсь возле тонкой бретельки ее ночнушки. Облизываю губы от волнения: я чувствую себя воришкой, которого могут разоблачить, но риск – дело благородное. Подцепляю тесьму и тяну в сторону. Удача на моей стороне: ткань сползает, открывая моему взору аккуратный бугорок ее груди.

Выдыхаю струйку теплого воздуха, и тело Китнисс отвечает мне, собираясь в твердую вершинку. Улыбаюсь, бросая еще один взгляд на лицо спящей девушки, и тянусь к ее груди. Захватываю ее губами, провожу языком по гладкой коже. Сойка сонно потягивается, инстинктивно поворачиваясь ко мне.