Сладкая (СИ)

— Кэндис никогда так не считала. Она видела только то, чего у нас не было, — объяснила Бет. — Мама с папой вложили в "Стирлинг" все до последней копейки, так что у нас никогда не было таких крутых новых игрушек, как у наших друзей. Мы носили одежду из секонд-хенда, которая была хорошей, но не "новой". Черт возьми, я до сих пор хожу в те же магазины, что и в детстве.

— Для Кэндис это было отвратительно, — продолжала она, устремив взгляд на море. — Все чаевые, которые она получала, уходили на дорогую новую одежду, кошельки или драгоценности. Она ухватилась за возможность выбраться из ресторана и поступить в колледж после смерти мамы. Она даже пообещала нашему отцу, что вернется и станет менеджером по бизнесу.

Глядя поверх воды, Бет откашлялась и отпила еще немного.

— Вместо этого она устроилась на фирму. У папы сердце разрывалось, когда она это сделала. После этого он уже никогда не был прежним, — она сделала паузу, чтобы вытереть слезы, прежде чем продолжить. — В любом случае, я думаю, что это место просто напоминает ей о прошлой жизни, которую она хотела бы забыть, и то, что я отчаянно пытаюсь держать ресторан открытым, просто… просто заставляет эту рану кровоточить.

— Итак, — сказал Дэвис, откинувшись на спинку кресла и сложив руки на коленях, — вот почему она так упорно пытается продать ресторан.

— Да, — сказала Бет, — и я думаю, что она испытывает чувство вины из-за сердечного приступа нашего отца.

— Они сильно поссорились, когда она вернулась в "Стирлинг" за несколько дней до его смерти, — объяснила Бет, заметив замешательство на лице Дэвиса.

— Мне очень жаль, — сказал Дэвис, наклонившись вперед и положив свою руку поверх ее, — мне действительно очень жаль. Я помню, как умерла моя мама. Мне так хотелось, чтобы в то время все было по-другому. Чтобы я был рядом с ней, но вместо этого работал за границей с моим отцом.

— Ты не виноват ни тогда, ни сейчас, — настаивала Бет. — Кэндис втянула тебя в это.

глава 14

После ужина Дэвис извинился и убрал тарелки, а Бет подошла посмотреть на звезды, отражающиеся в воде. Бриз с залива был резким, но не неприятным. Ей нравилось, как он охлаждает ее разгоряченные от саке щеки.

Она чувствовала катарсис, когда так открыто говорила с Дэвисом, единственным человеком в ее жизни, с которым она могла так разговаривать, была Эмили. Было приятно чувствовать, что есть кто-то еще, с кем она может быть так откровенна.

Ей не мешало, что он невероятно привлекателен, богат и, черт возьми, умеет готовить, но она знала, что для него это всего лишь бизнес. Глупо даже думать о нем в сексуальном плане, он, вероятно, встречался только с моделями и кинозвездами, чего бы он хотел от такого ничтожества, как она?

Когда Дэвис вернулся, он увидел силуэт Бет на фоне ночного неба, мягкое сияние городских огней создавало эффект ореола, который заставлял ее выглядеть такой ангельской и безмятежной. Что в ней было такого, что заставляло его так сильно хотеть ее? На самом деле он не мог вспомнить о ней ничего такого, что обычно находил привлекательным в других женщинах.

Он тихо подошел и встал у нее за спиной, вдыхая аромат ее волос.

"Боже милостивый, — подумал он, — от нее пахнет лимонником и шалфеем".

Опьяненный, он медленно обвил руками ее талию, находя ее мягкой и приятной.

Погруженная в свои мысли, Бет не заметила Дэвиса, стоявшего позади нее, и была слегка ошарашена, когда почувствовала, как его руки обхватили ее.

Приблизив губы к ее уху, он прошептал ее имя. Близость его тела и хриплое дыхание на ее шее заставили тело Бет отреагировать, несмотря на все ее усилия сохранять спокойствие. Неужели это происходит на самом деле?

Свободной рукой он осторожно отвел ее волосы от уха и прижался к ней носом, почти мурлыча.

— Боже, как я хочу тебя, — прошептал он ей в шею. — Ты такая красивая.

Дыхание Бет стало прерывистым, по обнаженным рукам побежали мурашки, со…ски затвердели. Так давно ни один мужчина не был так близок к ней, не говоря уже о мужчине, которого можно было бы назвать просто идеальным.

Придвинувшись еще ближе, Дэвис прижал бедра Бет к перилам.

— Бет… Бет…, - сказал он, проводя рукой вниз по ее руке. Она откинулась назад в его объятия, наслаждаясь ощущением его тела рядом с собой, выпуклостью его таза на ее маленькой спине, пульсирующей.

Подняв руки, она завела их за спину, притянув его лицо ближе, чувствуя, как щетина начинает покрывать его щеку.

Теперь он целовал ее шею, делая медленные круги языком и покусывая мочку уха зубами. Она чувствовала, что становится влажной, когда он продолжал гладить ее тело руками, а губами — шею.

Усилием воли Бет повернулась к нему лицом. Ее губы дрожали, когда она пыталась произнести эти слова, она должна была что-то сказать, сделать что-то, чтобы остановить это, это было неправильно. Она знала, что должна уйти, пока не стало слишком поздно, но это уже было сделано. Мысленно упрекая себя, Бет обняла его за шею и притянула его губы к своим.