Сладкая жизнь

Он думал так, а потом нащупал в кармане пальто сигару — Ланский дал первого января. Он к нему заехал тридцать первого ненадолго, вечером, часов в восемь, вместе с Хохлом — там уже Кореец у него сидел, — ну и махнули чуть-чуть. И Вадюха закурил, и он тоже взял сигару из деревянной коробки и, неумело щелкнув обрезалкой, долго выпускал ароматный дым. Не докурил, конечно, уж больно здоровая, а ломать ее в пепельнице не хотелось — чтоб никто не подумал, что он просто понтанулся, — так что взял с собой и выкинул из окна машины. А первого в клубе одном гуляли, и Вадюха сам ему сигару дал, в металлическом футляре, — и отказываться не хотелось, но и курить желания не было. И сейчас, на кладбище, заметив, что многие курят, потому что кончилась уже служба, извлек ее, зубами откусил кончик — так Шварценеггер в каком-то фильме делал — и сказал Голубю, чтобы дал прикурить.

Он знал, что народ на него сразу начнет коситься и кто-то подумает, что, понтуется, мол, пацан. Но ему это до одного места было — пусть думают что хотят, а если кто рискнет чего сказать, так пожалеет. Он стоял, как всегда, гордо, подняв голову, расправив плечи, и втягивал дым, зажав сигару между большим и указательным пальцами. И вдруг сказал себе, что обязан дать Вадюхе клятву — прямо сейчас. Клятву в том, что продолжит его дело, сделает все, чтобы не допустить разлада, сплотить пацанов. И Ольге будет помогать всем, чем надо, и памятник поставит, даже если все свои бабки понадобится отдать.

А потом обратился к Вадюхе — не беспокойся, брат, все сделаю как положено. И в момент почувствовал себя другим — более взрослым, более авторитетным, более деловым. Почувствовал себя человеком, имеющим большой вес и большую ответственность, знающим, что в любой момент кто угодно может заказать под него работу, но продолжающим делать свое дело, об этом не думая. Идущим на самый верх — и обязанным дойти…

— Чего заскучал, Андрюх?

На стуле слева вместо девшегося куда-то Немца оказался Серега Каскадер, старый кореш, пришедший в команду чуть позже его, Андрея.

— Похороны вспоминал. Помнишь, мороз какой был?

Серега кивнул, покосился на вискарь. На столах стояла водка, только перед ним виски — и Каскадер, видать, только что это заметил, хотя недалеко где-то сидел, на самых близких один большой стол был. Что-то скептическое промелькнуло по его лицу — но сказал только:

— Да как забудешь…

Переменился Серега, то все в спортивных костюмах ходил или джинсовых, а тут прям банкир. Растут люди. Серега и в самом деле каскадером был, трюки исполнял, на тачке в основном, на которой мог такое выделывать, что никому и не снилось. А потом чего-то херово стало с кино, и он к Вадюхе пришел, когда-то пересекался с ним по карате еще, давно. С молодыми пацанами в зале занимался, Ольгу учил стрелять и тачку водить, одно время Вадюху возил, после того как его ранили, — в общем, не особо при делах был. А сейчас переменился, вырос — на кладбище на новеньком «рэйндж ровере» прикатил, костюм от Версаче, золотишко на пальцах появилось — напомнишь, что водилой был, обидится ведь.

— Тебя не слышно чего-то, Андрюх, — не звонишь, пропал куда-то. Как там Кореец-то, видишь его? Я думал, он прилетит…

Он впервые задумался, почему Кореец настаивал, чтобы он никому ничего не говорил о его приезде, мол, если столкнемся — одно дело, а так ни к чему. И вдруг подумал, что Серега, может, знает что-то, и херово получается, — и решил уйти от прямого ответа.

— У нас же Яшку убили, слышал? Ну кореш был Вадюхин, в Штатах жил, у нас с ним бизнес был — Кореец там, а я тут. А в ноябре завалили Яшку…

— А мы тут с Вовкой в Америку собрались — весной, в марте где-то, — равнодушно произнес Каскадер, показывая как бы, что у него дела свои, а чужие по херу. — Я тебе наберу тогда, возьму Генкин номер — думали встретиться с ним, давно не виделись. Ладно, давай махнем, что ль, за Вадюху…

Каскадер капнул себе чуть-чуть виски, начал наливать Андрею, посмотрев вопросительно — сколько, мол? — а выпив, зацепил вилкой кусок ветчины.

— У вас-то чего? — Вопрос был задан из вежливости, и Серега это, кажется, понял.

— Да все нормалек. Давай, может, завтра-послезавтра пообедаем где-нибудь — Вовка с тобой встретиться хотел, тоже говорит, что крутой стал Андрюха, старых корешей забыл. Вовка перетереть хотел по проблеме одной — тут мы с банкиром базарили, помнишь банк, где Вадюха учредителем был, куда Кореец тебя потом впихнул? Короче, там он задолжал кое-кому, мы его чуть напрягли, а он нам на тебя кивать начал. Ну вот Вовка и хотел предупредить — чтоб ты банкира-то воспитал. А то ведь…

— А то что?

Каскадер замолчал улыбаясь. Вот тебе и кореша! — Плотненько так подступают, что уронишь — тут же подберут. Да еще и откусить норовят кусок. Как в воду глядел тогда у Вадюхи на поминках.

— Так ты ответь — а то что?

— Ты че, Андрюх, мы ж свои…