Сладкие весенние баккуроты. Великий понедельник. Роман-искушение

– А книги, самые недавние, о чем говорят? – невозмутимо продолжал Ариэль. – Вон, например, у Варуха: «И честь будет обращена в стыд, и сила будет унижена до презрения, и честность будет изведена, и красота превратится в уродство, и зависть воспылает в тех, кто и не помышлял о себе, и злоба вспыхнет во многих, чтобы многим вред причинить…» Разве не про нас сказано? А помнишь, у Ездры: «Смятение народов, волнения людей, замешательство вождей, беспокойство князей…»?

– Ну, только книги мне не надо цитировать, – насмешливо попросил Иоиль. – Я их как-нибудь без тебя читал и наслышан.

С болью посмотрел Ариэль на Иоиля и с жаром воскликнул:

– Прости, учитель, но ты учил меня, что сам по себе Мессия никогда не придет, что приход его надо готовить! Надо молиться и просить у Господа, чтобы он послал нам Сына Человеческого. А часто ли мы просим об этом?… Надо, как ты повторял вслед за Исаией, «прямыми сделать пути его», то есть через искреннее раскаяние и возвращение к праведной вере отцов наших удалить препятствия, которые мешают Мессии и отдаляют его приход. А много ли ты знаешь раскаявшихся и праведных даже среди нас, фарисеев?… Как ты учил: надо как можно больше народа привлечь к себе, очистить его, облачить в светлые одежды веры, препоясать ревностью и усердием, тогда Мессия придет, может быть, без всяких знамений, чтобы избавить народ свой от векового унижения, рог спасения воздвигнуть и славой своей увенчать!

– Всё правильно вроде говоришь, – сказал Иоиль и шумно заглотнул пережеванные орехи. – Но к чему сейчас эта проповедь?

– К тому, что Иоанн, сын Захарии, то же самое говорил. Но мы только говорим. А он стал делать, – тихо ответил Ариэль.

– Кто такой?

– Иоанн, которого они называют Крестителем, которого Ирод Антипа умертвил.

– И что, по-твоему, этот Иоанн сделал? – Иоиль теперь и левый свой глаз прищурил.

– Молился. Заставил людей раскаяться. Очистил их в Иордане. Много народа собрал и, как утверждают, указал на Иисуса Галилеянина.

– Не понимаю, – сердито сказал Иоиль. – Ты, который этим Иисусом по нашему поручению специально занимался и поначалу большие надежды на него возлагал, считая, что проповеди его против священников и прочих саддукеев направлены… Мы поддержали тебя, направили к нему Никодима и приставили двух наших людей, Фамаха и этого, как его?…

– Ингала, – подсказал Ариэль.

– Бог с ним, с Ингалом, – поморщился Иоиль. – Когда с саддукеев Назарей перекинулся на шаммаистов, мы еще более заинтересовались. Пусть им как следует достанется за их мелочность, их показуху… «Лицемеры»? Конечно же лицемеры. «Прелюбодеи»? С Законом они точно прелюбодействуют, как девку последнюю коряча и принуждая… Господи, прости мне это сравнение!.. «Гробы скрытые», «слепые вожди слепых»? Да одного взгляда на Левия достаточно, чтоб согласиться: ну, точно – безглазый, живой покойник!.. Боже, прости окаянному, что эдак я про праведного и мудрейшего товарища моего по партии…

Иоиль, похоже, развеселился и еще оживленнее продолжал:

– Но когда твой Иисус и на нас, последователей Гиллеля, стал тявкать и скалить зубы… Я помню, как ты тут вот, на этой крыше, сидел и докладывал. Каждое слово твое помню. Ты говорил: «Нам он никак не может пригодиться, потому что ругает нас, на праведного пророка и тем более на Мессию никак не похож, от всей партии отвращает народ и, стало быть, представляет для нас опасность…» Я логики твоей не понимаю, – уже без всякого оживления, прежним сердитым тоном заключил Иоиль.

– Я не знал, что он так опасен! – воскликнул вдруг Ариэль, и серые его глаза светились одновременно страхом и радостью. – Чудеса его возрастают. Вот и недавно воскресил четырехдневного Лазаря из Вифании… Такого чуда никто до него не делал, и многие чудеса пророков меркнут по сравнению с этим великим и божественным чудом! И в народе уже поползли слухи, что, дескать, когда Иисус появился на свет, какая-то особая таинственная звезда сияла на небе и свидетельствовала о его рождении. Звезда и скипетр из видения Валаама! Сын человеческий, подобный Моисею, которому они во всем должны подчиниться и только его слушать и слушаться!

– Манны не было, – спокойным и как бы безразличным тоном возразил Иоиль. – Моисей ежедневно насыщал толпы, сводя на них манну небесную. Назарей такого пока не делал.

– Делал, – тихо сказал Ариэль и дальше перешел почти на шепот: – Он дважды накормил огромные толпы. Один раз их было четыре тысячи, другой раз – пять тысяч, не считая женщин и детей. Причем хлеба у него имелось всего несколько лепешек, а рыбок – две или три. Но тысячи людей накормил и насытил, а после много коробов пищей набили и несколько дней доедали остатки…

– Повторяю: манна Моисеева с небес была, – возразил Иоиль. – А хлеб и рыбки… Да, может быть, чудо, но земное. А от небесных знамений Назарей твой упорно отказывался – ты сам мне докладывал.