Сладкий флирт

Шум продолжался. Низкие, тревожные звуки пугали ее. Подозревая, что все это может быть хитростью, Лиза сняла навесной замок, открыла дверь и выругалась про себя. В комнате стояла кромешная тьма.

— Что вы хотите?

Вместо ответа раздался глухой стон, который, казалось, исходил из глубины души.

Лиза почувствовала жалость, но она понимала, что должна быть очень осторожна. Лампа стояла на полке у двери, рядом лежали спички. Прислонив ружье к стене, Лиза зажгла фитиль и надела на лампу стеклянный колпак. Темнота стала медленно отступать, по комнате метались тени, пахло плесенью. Лизе был очень неприятен этот запах, ведь она с детства привыкла, что в кладовой хранятся картошка, лук, копченое мясо, кожи, различные соления.

Снова раздались стоны, и Лиза осторожно шагнула вперед. Свет лампы осветил мужчину. Он лежал у стены. Мальчики соорудили ему что-то вроде кровати из старого матраца и постелили чистое белье. Подняв голову над подушкой, Мик пристально смотрел на Лизу.

Никогда прежде ни один мужской взгляд не действовал на нее так странно. Что-то как будто опустилось у нее внутри, она не могла дышать.

— Лили?

Но это не ее имя.

Мик протягивал к ней руку, его пальцы были слегка согнуты и манили ее. Вся ее бдительность улетучилась под действием непреодолимого желания коснуться этих пальцев, почувствовать силу этой ладони.

Лиза осторожно двигалась вперед, все время ожидая, что он вскочит, бросится на нее, попытается бежать. Но ничего подобного не происходило. Мик просто смотрел на нее, смотрел каким-то застывшим взглядом. Такие глаза бывают у Джонни, когда он засыпает.

— Вы спите или нет? — Вопрос, к ее неудовольствию, прозвучал слишком мягко.

— Лили, — шептал он. Его лицо, его глаза светились радостью. Рука, мускулистая, твердая рука, по-прежнему звала ее. — Лили, иди ко мне.

Никогда за всю свою жизнь ни один мужчина не говорил с ней таким нежным, мягким голосом. Никогда никто не смотрел на нее с таким желанием. Лиза знала, что сейчас находится в странном состоянии полусна, но продолжала приближаться к нему.

Мик схватил ее за край халата с такой силой, что она дернулась, сразу решив, что он одурачил ее. Лиза вспомнила, что оставила ружье прислоненным к стене, и выругала себя за такую беспечность.

Но Мик не нападал на нее.

— Ты живая, — выдохнул он и, отпустив халат, обхватил рукой ее ноги. Он подталкивал ее ближе, ближе. Лиза почувствовала сквозь ночную рубашку жар его тела. Оно горело, как в лихорадке.

Мик приподнялся и сел, обхватив руками ее бедра и прижимаясь к ее животу лицом. Казалось, он совсем не замечает того, что на его руку по-прежнему надеты кандалы.

— Я думал, что ты умерла, — бормотал он. Его слова можно было разобрать с большим трудом. — Но это был сон. Кошмарный сон. Ты со мной. Моя жена.

У Лизы сжало горло, когда она услышала боль в его голосе. Она хотела бы испытывать к нему только злость и недоверие, но не могла. Поколебавшись мгновение, она прикоснулась к волосам Мика и стала нежно гладить их, чувствуя острую жалость к нему. Наступит утро, и его горе вернется, он увидит, что она не Лили. Женщина на фотографии. Ведь он думает о ней. Что он сказал тогда про нее? Что она не ждет его. Во всяком случае, в этой жизни.

Лизе стало невыразимо грустно, когда смысл этих слов дошел до нее. Боже мой, этот мужчина думает, что она — та женщина с фотографии. Он думает, что она — его жена.

Девушка закрыла глаза, по ее щекам потекли слезы. Нет, она плакала не из-за этого мужчины, она плакала из-за себя.

Эта острая боль пришла внезапно. Когда-то Лиза мечтала о замужестве. Ей было почти двадцать лет, когда она приняла предложение Билла Хатчинсона, надеясь, что теперь ее будет любить мужчина. Любить с такой же силой и страстью, с какой (она видела это) любит Мик свою жену.

Лиза гладила его по мягким волосам, бессознательно притягивая к себе, хотя отлично знала, что должна немедленно оттолкнуть его и выбежать из этой комнаты. Она не хотела вспоминать, что, соглашаясь стать женой Билла, все же кривила душой. Лиза понимала, что это была не настоящая любовь. Да, ей было хорошо с ним, ей хотелось заботиться о нем. Она, наверное, даже по-своему любила его. Но все же это было не то огромное волшебное чувство, которое называется любовью.

И это не было похоже на то, что происходило с ней сейчас.

Она чувствовала, как Мик прижимает ее, ощущала на своей коже его жаркое дыхание. Ей было тяжело дышать.

Какой была Лили? Любила ли она Мика так же сильно, как он ее? Испытывала ли волнение, когда он входил в комнату? Думала ли о нем день и ночь, делала ли все для того, чтобы доставить ему удовольствие? Отдавала ли она ему всю себя?

О таких вещах не спрашивают вслух, но сейчас Лизе обязательно нужно было знать ответы на эти вопросы. Ей нужно было знать, как сильно Лили любила его — и какую часть Мика его любимая забрала с собой в могилу.

Лиза не хотела задумываться о том, зачем ей все это нужно. Она взяла лицо Мика в свои ладони и заставила его посмотреть на себя. Она хотела, чтобы он увидел ее, именно ее.