Сладкий грех. Разрушение

— Я, в принципе, тоже могу дойти сама, — фыркаю, дёргая головой.

— Если тебе будет удобно, — сладко поёт Дейдра и протягивает руку мужу. Фарелл берёт её под руку и ведёт по коридору, я быстро следую за ними. Двое мужчин идут за мной.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — шипит Киф.

— Мне стало очень одиноко, — отвечает шёпотом Слэйн.

— Ты же знаешь, что моя мать свихнулась на всех этих приёмах и званых вечерах и ненавидит, когда приходят на ужин без приглашения.

— Переживёт, — отрезает Слэйн.

Так, значит, он приехал сюда спонтанно. И я опасаюсь, что именно из-за меня. Любой другой девушке это было бы приятно, но только не мне. Этот ужин точно станет очередной катастрофой.

Мы входим в мрачный и тёмный зал, в котором расположен длинный дубовый стол. Он накрыт тёмно-зелёной скатертью и украшен свечами. Слишком траурная романтика получается. Хотя если учесть, что Дейдра меня уже практически выдала замуж за своего сына, то я даже не удивляюсь тому, что всё это подстроено, чтобы я почувствовала влечение к Кифу. Да какое там влечение. Я чувствую только неукротимое желание поскорее свалить отсюда.

Одна из горничных, одетых в чёрные платья и белые передники, указывает мне на стул, и я опускаюсь на него. Это странно. Всё здесь странно. Рядом со мной садится Киф, как и задумывала Дейдра, потому что она следит своим зорким взглядом за тем, чтобы рядом не сел Слэйн. Ему же отдают место напротив Кифа и рядом с Дейдрой. Во главе стола и слева от меня располагается Фарелл.

Вокруг нас постоянно бегают горничные. Их насчитала четверых. Есть ещё один мужчина, он разливает шампанское по бокалам и предлагает другие напитки. Я выбираю шампанское. Мне впервые в жизни хочется быть пьяной, чтобы пережить этот ужин. Слэйн же выбирает только воду.

— Я рассказала Энрике о нашем домике в Италии и предложила там отдохнуть. Киф, милый, ты давно не брал отпуск. Было бы невежливо с нашей стороны не предоставить Энрике в пользование домик, да и компания в твоём лице не помешает, — от слов Дейдры я давлюсь шампанским и кашляю. Фарелл стучит по моей спине, пока я прихожу в себя и закрываю нос и рот салфеткой.

— Мам…

— А что? Мы могли бы все туда поехать? Дорогой, как тебе моя идея? — перебивает Кифа Дейдра.

— Думаю, что с этим нужно повременить, милая. У нас слишком много работы, да и Энрика только вернулась из Америки. Дай ей немного освоиться дома, — мягко отвечает Фарелл.

— Хм, она могла бы освоиться лучше в Дублине, если бы мы организовали приём. Или пикник. Погода позволяет, и наш задний двор давно уже не переживал чего-то подобного.

— Последний раз там проводилась свадьба Кифа, и все помнят, чем это закончилось, — мрачно вставляет Слэйн.

— А тебя не спрашивали, — цокает на него Дейдра.

— Суп. Отличное начало вечера, — улыбается Фарелл. На стол ставят огромную фарфоровую супницу, из которой вырывается пар. Месиво внутри больше похоже на блевотину.

— Простите, но я откажусь. Подожду основного блюда, — выдавливаю из себя.

— Энрика, ты должна попробовать. Это наш семейный рецепт, — настаивает Дейдра.

— Я не привыкла есть суп вечером. Издержки моей жизни в Америке. Я откажусь, — твёрдо говорю.

— Ах да, Америка. Американцы, вообще, не чтят традиций, — кривится Дейдра.

— Отнюдь. Они чтят свои традиции и очень благодарно относятся к ним. Зачастую довольно помпезно отмечают каждый праздник. Я любила день Благодарения, тогда можно было отхватить бесплатно еду, — отвечаю, пожимая плечами.

— Господи, бесплатно? То есть еду для бедных? — ужасается Дейдра, словно в мире есть только богатые. Это меня злит. Эта женщина, вообще, меня жутко бесит.

— Вау, для вас это открытие, правда? Но да, я жила довольно бедно и работала сутками напролёт, чтобы прокормить себя и своего дедушку. Поэтому от бесплатной еды я никогда не отказывалась. Да и сейчас я работаю официанткой в ресторане, — яростно цежу в ответ этой высокомерной даме.

— Какой ужас, милая. Ты перенесла такую психологическую травму. Мне очень жаль, но теперь ты будешь есть всё, что захочешь. Негоже в твоём положении работать прислугой. Они созданы для служения таким, как мы. Какой позор, если кто-то узнает о том, что ты подносишь еду. Когда ты переедешь к нам…

— Любимая, суп остывает, — перебивает её Фарелл.

Благодарно смотрю на него, и он умоляет меня взглядом потерпеть свою жену. Но как терпеть, если она открыто оскорбляет меня и людей, которые хотят заработать деньги?

Все, кроме меня и Слэйна, принимаются за суп. Становится тихо, и мне не по себе от этой обстановки. Я чувствую себя не в своей тарелке, особенно после высокомерной оценки моей работы. Стараюсь не смотреть на Слэйна, но вот Дейдра смотрит на него, и мне это совсем не нравится.

— Ты тоже отказываешься от супа? Ты не американец, Слэйн, — цокает она.

— Я уже ужинал, — отвечает спокойно он.

— Боже мой, никогда не понимала этой твоей привычки приходить сытым. Какой тогда был смысл приезжать к нам на ужин, если ты уже поел? — возмущается она.

— Провести время с вами.

— За ужином едят. И если ты не собираешься ужинать, то поезжай к своей семье, Слэйн.