Сладкий яд

Вместе с женщиной, которую я когда-то любил.

Глава 19

Блэр

…В дверь кто-то стучит. Я просыпаюсь и постепенно понимаю, что нахожусь в своей детской, потом в замешательстве откидываю одеяло и поднимаюсь с кровати.

— Иду, — отзываюсь, когда стук становится громче. Открыв дверь, я обнаруживаю за ней свою мать. Она стоит в коридоре, одетая в ту же одежду, которая была на ней, когда годы назад мы с ней распрощались. Время словно остановилось. Она нисколько не постарела и осталась такой же прекрасной, как в день, когда я уходила из дома.

— Мама? Что ты здесь делаешь?

Она молча протягивает мне конверт.

Я беру его и смотрю на буквы на белой бумаге.

— Что это?

— Все, что осталось от твоего отца.

— Что ты имеешь в виду? Где он?

Моя мать разворачивается и начинает уходить.

— Мама! — Мне в грудь своими уродливыми когтями вцепляется страх. — О чем ты? Где папа?

Остановившись где-то посреди коридора, она оглядывается. В ее глазах пустота.

— Его больше нет, Блэр. Его больше нет.

Во мне, разрывая меня изнутри, взрывается опустошительная боль. Комната начинает кружиться, люди, мебель, предметы вокруг сливаются в разноцветную карусель.

А потом я оказываюсь в чьих-то объятьях. Я не вижу лица этого человека, пытаюсь взглянуть на него, но мое зрение каждый раз затуманивается и не дает мне определить его личность. Но я узнаю эти ласковые прикосновения, от которых во мне разливается ощущение нежности и любви.

Не говоря ни слова, человек притискивает меня к груди. Его молчание успокаивает лучше каких бы то ни было слов, но важнее всего то, что он рядом — именно его присутствие дарит мне силы дышать.

— Мой папа умер, — шепчу я прерывисто. — А я с ним так и не попрощалась. — Я прижимаю к сердцу ладонь и спрашиваю себя, как можно испытывать такую сильную боль и оставаться живой.

Он прикладывается губами к моему лбу.

— Но ты хотела бы?

— Я не знаю… Я так запуталась.

— Возвращайся домой, Блэр. Поезжай к нему. Поезжай к своей матери, — настаивает человек.

— Не могу. Слишком поздно. — Я пытаюсь снова посмотреть на него, а он начинает растворяться, словно его тело было сотворено из дыма. — Нет! — кричу я в истерике. Тянусь к нему, но хватаю пальцами только воздух. — Не уходи. Останься со мной. Ты мне н-нужен.

— Возвращайся к ним, Блэр… Пришло время простить и исцелиться…

…Меня резко выбрасывает из сна, и я с бешено бьющимся сердцем хватаю ртом воздух. Пока глаза приспосабливаются к темноте, я почти верю, что вокруг окажется моя детская, но знакомая мебель возвращает меня в реальность. Я вскакиваю с кровати. Иду к двери, хоть и боюсь того, что обнаружу за нею.

Там ничего. Только моя пустая гостиная.

С облегчением включив свет, я ухожу на кухню попить, и пока жадно пью воду, перед моими глазами продолжают мелькать образы мамы и папы и человека, лицо которого я так и не разглядела. Голоса становятся все громче и громче. Отставив стакан, я закрываю уши, чтобы их заглушить, но ничего не выходит. Они кричат так отчаянно, что каждая клетка моего тела начинает требовать, чтобы я поехала к ним и помирилась с ними. В один поразительно яркий момент — еще вчера я бы не поверила, что он однажды наступит — потребность поехать к ним становится важнее необходимости сделать следующий вдох. Охваченная внезапным страхом, что сон может быть вещим, я принимаю решение вернуться за ответами туда, откуда все началось.

Но сперва мне нужно кое о чем позаботиться здесь…

* * *

— Спасибо, что пришла. Ты не представляешь, как много это для меня значит.

— Ерунда.

Мы стоим напротив офиса Лоренса, а Элли обнимает меня за плечи. Раньше я бы вздрогнула от столь близкого контакта, но это было целую жизнь назад. Сейчас Элли нужна мне как никогда, и больше всего — та спокойная сила, которую предлагает ее объятье.

— Тебе лучше?

Я вспоминаю обо всем, что случилось, и мое сердце разбивается заново.

— Нет, но он по крайней мере получил назад свои деньги. Мне они не нужны.

— Его ассистент была добра к тебе.

Когда мы пришли к Лоренсу на работу, я ожидала, что меня сразу же выставят вон. Однако Джина встретила нас и спросила, чем может помочь. Мне хотелось взмолиться, чтобы она позволила мне увидеться с Лоренсом, но зная, что об этом не может идти и речи, я просто передала ей конверт с чеком на все деньги, которые он мне давал, и попросила сказать Лоренсу, что это принадлежит ему.

— Джина, спасибо за все, что вы для меня сделали. Я правда очень вам благодарна. Я знаю, что выхожу за рамки, но можно попросить вас об одной последней услуге?

Она поколебалась немного.

— Конечно.

— Вы не могли бы передать ему, что я говорила от чистого сердца? Он поймет, что это значит.