Сладкий лжец

Раздраженно вздохнув, я отложила кондитерский мешок и вытерла лоб предплечьем.

– Напомни, почему тебя это расслабляет?

Люсьен усмехнулся, сверкнув белыми зубами. Затем прислонился бедром к столешнице и осторожно заправил прядь волос, которая щекотала меня, обратно за ухо.

– Думаю, нужно запастись хоть каплей терпения, пчелка.

– Терпение, – пробормотала я. – Я ведь еще не задушила тебя, верно? Видите ли, я слишком сильно сжимаю.

Он ухмыльнулся и наклонился, чтобы нежно поцеловать меня в губы.

– В данном случае – да. Но если ты хочешь попробовать это на мне…

Я ткнула его в чувствительное место в области шеи, и он отпрянул с глубоким мужским смешком, который заставил меня невольно улыбнуться.

– Не смей делать намеки. Я сегодня вредная.

Он поймал мое запястье свободной хваткой и поднес руку к своему рту.

– Ты замечательная. – Удерживая мой пристальный взгляд, Люсьен втянул мой палец в свой теплый рот, лаская меня кончиком языка.

У меня между ног разлился жар, но именно его взгляд, полный нежности и привязанности, заставил мои внутренности затрепетать.

– Ты прощен.

Ответный поцелуй Люсьена оказался немного длиннее и намного слаще. Я наклонилась к нему, забыв о торте, мои руки обвились вокруг его шеи. Я позволила себе наслаждаться им, отпустить все тревоги и просто чувствовать.

Вернувшись в Роузмонт, мы не торопились, разве что в тех случаях, когда не могли оторваться друг от друга больше чем на несколько минут. Но мы были осторожны, каждый по-своему, берегли сердца, взяв за правило не говорить слишком долго или слишком глубоко об эмоциях, которые лучше держать при себе.

Я сказала себе, что это умно. Но с каждым днем, проведенным в компании Люсьена, это все меньше походило на безопасность и все больше на ошибку – не говорить о том, что я чувствую. Я была актрисой и знала, как играть свою роль. Но мне не хотелось делать этого с Люсьеном. Вот только я понятия не имела, как разрушить стены осторожности, которые стояли между нами.

Я легко отвлеклась, когда Люсьен приподнял меня и усадил на столешницу, со спокойной властностью раздвинув мои бедра, чтобы подойти ближе и поцеловать меня глубже.

– Чувак, – пожаловался низкий голос. – Только не на кухне!

Мы отстранились друг от друга и обнаружили, что Антон смотрит на нас с отвращением.

– Ради бога, Люк, ты же готовишь здесь еду.

Люсьен положил руку мне на затылок и фыркнул.

– Продолжишь вмешиваться – и будешь сам готовить себе еду.

– Привет, Антон, – поздоровалась я, довольная тем, что остаюсь в объятиях Люсьена, несмотря на косые взгляды, которые бросает на нас его кузен.

Антон укоризненно погрозил пальцем.

– И тебе, принцесса Америки.

Люсьен, должно быть, почувствовал, как я напряглась, его хватка усилилась ровно настолько, чтобы выразить поддержку. Но ущерб уже был нанесен. Мое счастливое возбуждение улетучилось, сменившись тяжестью внизу живота.

Я потратила ночь на то, чтобы перечитать присланные мне сценарии. Все они оказались так себе, слабыми копиями моей роли принцессы Ани или устаревших романтических комедий. Я ничего не имела против хорошей романтической комедии, остроумной и задорной, но сценарии, которые я читала, не подходили. Мне не хотелось стать актрисой одной роли. Если честно, было бы здорово сыграть роль, полностью противоположную роли Ани.

– С таким милым красивым личиком, – сказал мой агент, – будет трудно убедить режиссеров. Они видят в тебе принцессу.

– Я насадила на меч не меньше пяти человек в «Темном замке», – огрызнулась я в ответ. – И буквально ликвидировала еще десятки. В этом нет ничего милого.

– И все же именно такой они тебя видят.

Этот разговор оставил кислый привкус у меня во рту, и я отвернулась, чтобы стащить со столешницы ложку шоколадно-сливочного крема. Люсьен с тихим беспокойством наблюдал, как я облизываю палец. Обычно наблюдение за тем, как я посасываю палец, вызвало бы у него иную реакцию. Но он знал меня достаточно хорошо, чтобы понять, что происходит у меня в голове.

Он погладил мою щеку, спрятанную за занавесом волос, а затем повернулся к Антону:

– Ты что-то хотел или просто ходишь вокруг да около, пытаясь досадить людям?

От меня не ускользнуло разочарование в глазах Антона. Несмотря на очевидную радость, которую он получал, подшучивая над Люсьеном, его беспокоило, что от него так легко отмахнулись. Может, он даже испытал боль. Но я не собиралась судить их.

– Карлос сказал мне, что ты отказался от сбора средств для Растона.

Глаза Люсьена предупреждающе сузились.

– Это правда.

– Кто такой Карлос? – спросила я, почувствовав необходимость сделать это.

– Наш агент.

Антон протянул руку и взял яблоко из керамической корзины с фруктами, стоявшей на противоположной столешнице.

Меня удивило, что у них общий агент, когда они так ужасно ладят. Но мне показалось странным, что я этого не знала. У меня не было для этого никаких причин, но я не могла избавиться от ощущения, будто нахожусь в неведении касательно многих аспектов жизни Люсьена.

Антон откусил огромный кусок от яблока и проговорил, пережевывая: