Сладкий лжец

Обсуждение моей прежней жизни – довольно щекотливая тема. Но она, очевидно, понятия не имела, кто я такой, и знание того, где я живу, ничего бы не изменило.

– Я вырос в Эванстоне, штат Иллинойс. Мой отец, сын Амалии, был куратором Художественного института Чикаго. Он встретил мою маму в свой первый год обучения. Она специализировалась на реставрации живописи.

– Ух ты.

– Ага.

Я вырос среди искусства и красоты, и мои родители ожидали, что я пойду по их академическим стопам. И все же они и глазом не моргнули, когда стало понятно, что я выберу хоккей. Они поощряли это, ведь я нашел свою страсть.

– Я жил то там, то сям. Например, в Вашингтоне. Последнюю пару лет.

– Довольная серьезная перемена.

Я знал, к чему она ведет. Почему я уехал? Что я там делал? Я увиливал как мог.

– Так вышло. Амалии требовалась помощь.

Какая же большая, неуклюжая ложь, Оз.

Я нуждался в Амалии намного больше, чем она во мне. Мне было двадцать восемь лет, и я побежал к бабуле зализывать раны.

К счастью, Сэл наконец забрал свой заказ и присоединился к нам.

– Бургеры и пиво. – Он поставил поднос. – Подумать только, мы отказались от томатного супа и сырной тарелки.

– Ты мог бы не идти.

Я послал ему долгий красноречивый взгляд, который он проигнорировал.

– И пропустил бы все это?

«Все это» сопровождалось взмахом руки между мной и Эммой, а затем, очень слабенько, в сторону еды. Скрытность никогда не была отличительной чертой Сэла.

Эмма нахмурилась, видимо не заметив откровенной войны взглядов между мной и Сэлом.

– Мы пропустили обед? Теперь я чувствую себя неловко. Вся еда в Роузмонте просто восхитительна, и мне не хочется думать, что хоть что-то пропадет.

Ну разве это не безумно приятно? У меня возникло желание выбросить наши гамбургеры в мусорное ведро и утащить ее домой, чтобы накормить.

Я хмыкнул и сделал глоток пива из бутылки.

– Амалия все съест.

Эмма слегка смягчилась. Но небольшая морщинка между ее тонкими бровями все же осталась.

– Я слышала, шеф-повар весьма темпераментный.

Сэл подавился гамбургером. Я не делал ставок на то, кто сообщил Эмме эту занимательную информацию.

Я выстрелил в Сэла косым взглядом, прежде чем ответить:

– Он может таким быть.

– Ты встречал его?

Было бы неплохо все прояснить. Только вот она могла не захотеть есть еду, которую приготовил я. Я не мог назвать ее своей фанаткой.

– Я ведь живу в поместье. Конечно, встречал.

– Какой он? – Она определенно предалась фантазиям в своей голове.

– Темпераментный.

Она захлопнула рот, а затем посмотрела на меня – да, я почувствовал этот взгляд сквозь ее совиные солнцезащитные очки.

– Бесишь.

Я отсалютовал ей пивом. Она нахмурилась и бросила мне скомканную салфетку. Та не долетела до моей тарелки совсем чуть-чуть, и я усмехнулся.

Покачав головой, будто я не более чем мелкое недоразумение, Эмма взяла картошку и макнула в миску с кетчупом.

– Почему-то мне сложно представить, что Амалия мирится с трудным сотрудником.

Она не ошиблась. Меня поразило, что Эмма так много поняла о моей бабушке. Может, и не стоило удивляться. Эмма слишком наблюдательна.

Я изобразил скучающее пожатие плечами.

– У нее к нему слабость.

– О, они… – ее лицо озарила улыбка, – ну, знаешь, нравятся друг другу?

Сэл так сильно подавился гамбургером, что маленькие кусочки вырвались наружу. К его большому огорчению.

– Мне будут сниться кошмары, – пробормотал он, лихорадочно вытирая стол салфеткой. Только я знал, что он говорит не о беспорядке.

– Не все касается секса, Снупи[50].

– Я и не думаю, что… постой, как ты меня назвал? – Она быстро сняла свои очки. В глазах сверкало недовольство. Оно ей шло. – Ты серьезно только что назвал меня Снупи?

Я улыбнулся, чувствуя себя намного лучше, нежели утром.

– Проныра Паркер[51] тебе больше нравится?

– Совсем нет, Супер-Майк[52].

– Майк танцевал, а не плавал.

Дерзкий носик принцессы Ани слегка вздернулся.

– Он устроил определенное шоу. В этом смысл.

– Шоу, за которым тебе определенно понравилось наблюдать.

Ее щеки порозовели, и она разгорячилась. Я снова начал посмеиваться, но затем заметил Сэла, который достал телефон и направил в нашу сторону.

– Какого черта ты делаешь?

Я и забыл о нем. Это оказалось легко в присутствии Эммы.

– Снимаю все это для Амалии. Она безумно обрадуется.

– Сэл! – шикнула Эмма в ужасе.

Он сжалился над ней и положил телефон на стол экраном вниз.

– Шучу. Не собираюсь я ничего посылать Амалии. Это было бы грубым нарушением конфиденциальности.

Я фыркнул, и он одарил меня блаженной улыбкой.

– Я просто оставлю это на время, когда захочу разозлить Оза.

– Для этого тебе не нужно видео, Сэл.

Сэл показал мне неприличный жест, его ярко-розовый ноготь походил на восклицательный знак. Потом он рассмеялся и откинулся на спинку стула, снова принявшись за свой милкшейк.

– Он скорострел, Эмма. Еще какой.

Я знал, что он дразнится. Но эти слова напомнили мне о временах, когда парни называли меня Его Быстрейшество.

Быстрые ноги, шустрые руки.

Я будто слышал их в своей голове. Своих парней.