Сладкий лжец

– Чем хочешь заняться? – спросила она. Так невинно. Нога продолжала качаться.

Дьявольская женщина.

– Мне нужен воздух.

Не дождавшись ответа, я побежал прочь из проклятой комнаты.

Мягкий смех Эммы последовал за мной.

– Повеселись там.

Ага. Она точно знала: это пытка.

В коридоре было тихо, будто его на мгновение забросили. Я прислонился к стене и попытался выровнять дыхание. Это не помогло избавиться от скованности в члене. Он выпирал из штанов так, что даже я подумал, что это выглядит непристойно. Эмма, должно быть, заметила это. И, боже, она отлично справлялась с тем, чтобы выводить меня из себя. Я понятия не имел, что она об этом думает. Хотелось вернуться и спросить.

Черт, хотелось вернуться и показать ей. Умолять ее подарить мне хоть какое-то облегчение. Я бы непременно вернул долг с лихвой. Боже, я так этого хотел. Грезил об этом.

Нет. Не этим мы станем заниматься в эти выходные. Веди себя хорошо, Оз.

Несмотря на то что теперь я ненавидел голос в своей голове и у меня все еще был стояк, из-за которого меня могли арестовать за публичное непристойное поведение, я провел тыльной стороной ладони по его грубой длине. Тверд как камень. У меня вырвался стон, пресс напрягся. Я сделал это снова, повернувшись всем телом к стене, прижав свободную руку к прохладной поверхности.

Черт подери, я хотел во что-нибудь вонзиться. Нет, я хотел ее. Гладкую и уютную. Она бы так сладко покачивалась на моем члене. Я хорошо мог представить, как она скачет на мне верхом, как ее сладкие маленькие сиськи подпрыгивают в процессе.

– Вот дерьмо, – зашипел я, кровь прилила к горлу, и бедра непроизвольно дернулись. Мне грозила очень реальная опасность кончить в штаны.

Ужаса от этого оказалось достаточно, чтобы подавить мою эрекцию. Выдохнув, я выпрямился. Пресс болел так, словно по нему ударили. Но, по крайней мере, теперь я мог нормально ходить. И я направился вниз по лестнице, следуя за звуками оживленной деятельности и запахом еды, на хорошо оборудованную кухню. Я удивился, обнаружив невесту стоящей в окружении полудюжины обслуживающего персонала. Ее волосы растрепались, кожа раскраснелась. Она издала звук полнейшего отчаяния и вцепилась в свой мобильный телефон так, словно пыталась выжать из него всю жизнь. Отступать было слишком поздно – она заметила меня.

– Тебе что-нибудь нужно, Люк? – спросила она вежливо, но натянуто, давая понять: она втайне надеется, что я уйду. Я это заметил.

Я поднял руку.

– Просто бродил. Не беспокойся обо мне.

Она улыбнулась – тонко, страдальчески, – затем кивнула, прежде чем ее плечи поникли. Она выглядела разбитой. Потом я вспомнил, что она шеф-повар. По-видимому, довольно хороший. Может, она решила приготовить что-нибудь на свою свадьбу? Эта идея показалась мне безумной.

Еще до того, как я успел вымолвить хоть слово, вошел Мейсон Сэйнт, на лице здоровяка отразилось беспокойство.

– Что не так? – спросил он у Делайлы, притянув ее ближе, прежде чем она успела ответить.

Делайла издала протяжный вопль и вцепилась в него.

– На сто первом шоссе произошел несчастный случай.

Сэйнт побледнел.

– Кто-то пострадал? Кто?

– Нет, – ответила она. – Никто не пострадал. Если не считать нашего свадебного торта.

– Господи, малышка. Ты меня до чертиков напугала. Я-то думал, что-то серьезное случилось.

Делайла уставилась на него.

– Это серьезно!

Сэйнт съежился, и я тоже. Бедняга попался в ловушку.

– Я имел в виду смерть… Черт, ладно. Это серьезно.

Делайла сжала переносицу и тяжело задышала.

– Мой торт. Размазан по асфальту. Как по-твоему, я смогу приготовить торт вовремя, учитывая все, что я должна успеть?

– Я могу это сделать.

Это я сказал?

Они оба повернулись в мою сторону. Ага, прямо вот так. Черт, я сам себе удивился. Но вид Делайлы, обезумевшей и нуждающейся в помощи, которую я мог бы оказать, вызвал прилив адреналина, ощущавшийся до этого лишь на льду. Это был вызов, в который я мог погрузиться, нечто стоящее, полезное.

Сэйнт посмотрел на меня с выражением «Теперь я разберусь с этим гребаным парнем».

– Это мило с твоей стороны…

– Он не шутит, – раздался голос Эммы у моего локтя. Я чуть не подпрыгнул. Она передвигалась как кошка.

Теперь, когда я заметил ее, все остальные мысли рассеялись. Теплое прикосновение ее руки к моей мешало сосредоточиться. Хватало и того, что я не мог смотреть на нее, не думая о недозволенном. Что бы она сделала, если бы я наклонился и лизнул ее?

– Я серьезно, – продолжила она, прорываясь сквозь мои затуманенные мысли. – Его выпечка – лучшая из всех, что я когда-либо пробовала.

Румянец гордости залил мою шею и лицо. В какой-то момент я стал ценить ее мнение больше всего.

Делайла приподняла брови.

– Серьезно?

Я мог бы это сделать. Хотел это сделать.

– Ну, я не знаю, как насчет самой лучшей на свете, – начал я, – но я действительно знаю, как испечь торт. Обещаю, что не сделаю ничего, что могло бы испортить тебе день.