Сладкий плен его объятий

— Вам было приятно прикосновение моих губ, не так ли, душа моя? — В подтверждение своих слов виконт нежно поцеловал ее надутые губы, подумав, что теперь это необходимо ему как воздух. — Можно и по-другому доставлять друг другу удовольствие. Вот, например... — Рейн глубже проник в гнездышко завитков и был вознагражден несравненным медом ее отклика.

Девона глубоко вдохнула. С ее губ сорвался тихий стон.

— Я не... Это не... О, Рейн!

Она протянула к нему руки, случайно сбив при этом шляпу. Ее пальцы в перчатках все глубже зарывались в его волосы, и в нетерпении Девона нечаянно довольно сильно дернула за одну прядь.

— Ох!

— Прошу прощения, — пробормотала девушка машинально, не совсем понимая, за что, собственно, извиняется. Она была переполнена чувствами, которые этот мужчина сумел вызвать в ней своими губами и руками.

Рейн не знал, сколько еще сможет выдерживать эту муку. Чем дольше он обнимал Девону, прикасался к ней, целовал ее до потери сознания, тем сильнее вожделел ее. Его взбудораженная плоть, рвавшаяся из тесных брюк, постоянно напоминала о том, как ему хочется убрать руку из-под ее юбки и поглубже зарыться в долгожданное тепло. Рейн нежно поглаживал пальцем распускающийся бутон желания любимой женщины. Эти легкие круговые движения заставляли Девону ерзать у него на коленях. Рейн не мог понять, чего она хочет: быть к нему ближе или, наоборот, отодвинуться от него. Тихий молящий стон неудовлетворенного желания стал последней каплей, переполнившей чашу его терпения.

— Это именно то, что мы могли бы испытать вместе. — Он поцеловал закрытые глаза Девоны и притянул ее к себе, чтобы прошептать ей на ухо: — Я могу делать это не только руками, но и губами, и языком. — Рейн заметил, что они дышат в такт. Тяжелое, учащенное дыхание Девоны свидетельствовало о приближении кульминации. — После того как я отведаю изумительной росы вашей страсти языком... зубами...

Услышав это, Девона легонько коснулась зубами его мочки, и он прикусил изнутри щеку, чтобы не дать выплеснуться долго сдерживаемой страсти.

Рейн многое хотел сказать Девоне, но промолчал, увидев, какое удивленное у нее было лицо.

— Я так странно себя чувствую. Остановитесь. Нет, подождите! О Боже!

Он поцелуем заглушил ее крик, который был бы слышен на расстоянии в полмили.

Девона не сразу пришла в себя после бурной разрядки. Рейн крепко обнимал ее, в упоении от того, что он был первым мужчиной, который доставил ей такое удовольствие. Девона спрятала лицо у него на груди. Она выглядела одновременно и сонной, и возбужденной.

— Так вот чем занимаются семейные пары! — пробормотала она.

Рейн легко прикоснулся губами к ее виску.

— По-моему, в этом нет ничего предосудительного. Все просто чудесно.

Девона нахмурилась, став, по мнению Рейна, еще восхитительнее.

— Может быть, в этом как раз и заключается главная трудность? Если бы все дамы знали, как это прекрасно, они проводили бы время, кокетничая и флиртуя в садах и каретах, вместо того чтобы потягивать теплый лимонад в бальных залах.

Рейн рассмеялся, и Девона вопросительно посмотрела на него. Ему было так хорошо с ней! Рейн чувствовал себя подавленным после недавней встречи с Брогденом. Перенесенная ампутация не способствует дружескому расположению к врачу, даже если до этого ты считал врача своим другом. Жизнерадостность Девоны была подобна свежей воде, проливающейся на иссушенную пустыню души виконта.

— Прежде чем вы начнете вести просветительскую работу среди молодых дам, должен признаться: брачное ложе не ограничивается тем, что вы испытали.

— Вы шутите!

— Это была лишь легкая прелюдия, — продолжал Рейн, пряча улыбку, вызванную ее недоверием.

Ему совсем не хотелось, чтобы Девона думала, будто он над ней смеется. Напротив, его сердце радовалось и было переполнено гордостью от того, что Девона приняла его ласки как нечто, не требующее продолжения.

— О! — Она сделала паузу. — Значит, не существует опасности, что после всего случившегося у меня будет ребенок?

Рейн постарался не думать о чувствах, которые вызывала у него одна мысль о том, что Девона может вынашивать их ребенка. В его нынешнем неудовлетворенном состоянии он готов был душу продать, чтобы такая возможность стала реальностью. Рейн взял Девону за руку, чувствуя умиротворение от ее близости.

— Для того чтобы родился ребенок, вы должны впустить меня в себя. Вам этого никогда не объясняли?

Девушка покраснела, и Рейн понял, какую глупость он сказал. Ну конечно же, не объясняли! Хорошо воспитанные леди, прихлебывая чай и отщипывая крохотные кусочки бисквитов, не обсуждают свои любовные свидания. Удивительно, что Девона вообще позволила ему прикоснуться к ней!

— Н-нет, не совсем так. — Казалось, Девоне было неловко.

— Пожалуйста, не надо. У меня сердце разрывается, когда у вас такое выражение лица. — Рейн прикоснулся ладонями к ее щекам. — Я слишком много времени провел среди грубых людей и забыл, как должен вести себя джентльмен. Девона, я ценю такое сочетание, как сила духа, чистота и невинность. Вы именно такая. Простите меня за грубость.