Сладкий, пряный, огнестрельный

— Детки болели постоянно, — покачала головой соседка. — Приезжали сюда за здоровьем, а болели! Девочка еще ничего, а вот мальчик. Кровью плевался! Не рад был им этот дом. И земля не рада. Ее родители Ленки обрабатывали, и чужой род тут был не нужен.

— Почему вы так решили?

— А вон, смотри!

Старушка указала в сторону от едва различимой дорожки, туда, где когда-то было крыльцо дома. Теперь рядом с обугленными камнями чуть покачивались на ветру иссохшие ветки розовых кустов. Это не было данью сезону: все остальные растения на участке еще были покрыты листвой, местами даже зеленой. А розы умерли, и чувствовалось, что весной они не оживут.

— Когда новые люди въехали, они тут цветы посадили, — пояснила старушка. — Сказали, что тут некрасивая проплешина, и надо ее чем-то закрыть. А это земля плачет! Если земля плачет, ничего уже не сделаешь. Все, что посадили Ленкины родители, продолжало цвести и плодоносить год за годом. А что сажали чужие, то всегда умирало!

Вероника подошла ближе к засохшим кустам. Было видно, что эту землю огонь не задел, сюда пожар не дотянулся. Слова старушки были пугающе верными: почва словно погибла от горя и не позволяла зародиться новой жизни.

— В одно лето мальчик так разболелся у городских, что они «Скорую» прямо сюда вызывали, — завершила соседка. — Уехали с ним, больше не вернулись, дом выставили на продажу. А в него потом молния ударила. Сразу тушить не начали, пожар разгорелся, и уже ничего не спасли. Может, оно и к лучшему? Поэтому я не знаю, что можно вам посоветовать. Мне-то хочется, чтобы тут люди хорошие поселились, детишки снова бегали. это и есть жизнь! Но вот Ленкины родители, чую, против. Сердятся они, что и она, горемыка, жизнь свою сгубила, и мы ее покинули. Я вот как думаю: люди тут смогут жить только тогда, когда ее тело найдут и в могилу наконец положат. Хоть там ей будет покой!

Глава 4. Все еще я

Саша сидела на подоконнике, поджав под себя ноги, и смотрела, как за окном осенний ветер срывает листья с деревьев. Она понимала, что сейчас должна заниматься совсем не этим. А чем — она не знала.

Бумаги, которые ей дали в офисе Тронова, все еще лежали на столе. Она пересмотрела их уже сотни раз, вчитывалась в каждую букву, но что делать — все равно не догадывалась. Она слышала, как другие участники планировали куда-то идти, кого-то опрашивать, действительно разбираться в этом. Она так не могла.

Саша не представляла, как она может заявиться на место преступления — или завести разговор с риелтором, которая, может, людей убивала! Прошлая Саша такого не испытывала, она умела общаться с людьми и добиваться своего. Но та Саша исчезла лет десять назад. А та, что осталась, только и могла, что смотреть из своей квартиры на город, в котором кто-то действовал и побеждал.

Она надеялась, что участие в проекте поможет ей прийти в себя после смерти Жени и способствует новому старту. Видно, ошиблась. Она добилась только нового разочарования в себе.

Зазвонил мобильный телефон. Номер был незнакомый, и это несколько смутило Сашу, и все же здесь, в безопасности своего дома, она решилась ответить.

— Алло?

— Александра, как продвигается расследование? — уверенно спросил мужской голос.

Он мог бы показаться ей незнакомым, если бы не характерная манера растягивать слова. Она такое только у одного человека замечала — другого участника проекта, Витольда Грекова. Саша спрыгнула с подоконника, чтобы снова просмотреть бумаги, и убедилась, что номер действительно его.

Это не объяснило ей, почему Греков звонит. Саша с этим странным существом неопределенного пола и возраста вообще на проекте не общалась и осознанно старалась держаться от него подальше!

— Ну? — поторопил он. — Ты так занята, что не можешь ответить? Перестрелка? Или в засаде сидишь?

— Нет, я дома, — смущенно ответила Саша.

— Ты вышла из проекта?

— Нет, я просто не знаю, что делать.

— Чего и следовало ожидать. Поздравляю, тебе повезло, будешь работать со мной. Есть ручка и бумага рядом?

— Да, есть.

— Бери и записывай адрес! Жду тебя там через час, уж постарайся не опаздывать!

В этой ситуации Сашу возмущало многое. Наглость этого Витольда, стремление отдавать ей указания, да хотя бы то, что он «тыкает» — а ведь он вряд ли ей в отцы годится! При этом сам Витольд никаких сомнений не испытывал. Ему все казалось логичным: он приказывает, она подчиняется. Он просто продиктовал ей адрес и бросил трубку, оставшись в полной уверенности, что она будет там. Он даже ее мнения не спросил!

Первым импульсом Саши было просто послать его к черту. И его, и весь проект! Это все слишком опасно, да и потом, она не ассистентка и не марионетка! Однако взгляд Саши упал на зеркало, и ее решимость мгновенно угасла.

Оттуда на нее смотрел грустный толстый хомячок. Она ведь в последнее время такой и была — всклокоченной, рассеянной, ничем не интересующейся. Она потерялась в новой жизни. И если проект мгновенно не дал ей нужную встряску, то кто виноват, она или проект?