Сладкий привкус яда

«Вот так! – мысленно говорил я с собой. – Наша садовница на «мерсе» разъезжает. Повар, наверное, на джипе «Паджеро». Конюх скорее всего на «Ягуаре». Только я, как дурак, на старой «шестерке».

Выскочив на дорогу, я во весь дух помчался к воротам усадьбы, рядом с которыми была припаркована моя машина. Князь запрещал въезжать автотранспорту на территорию усадьбы, и я хранил «шестерку» у ворот, под открытым небом.

Когда я сел за руль и завел мотор, «Мерседес» укатил от меня на астрономическое расстояние и у меня уже не осталось надежды, что я смогу увидеть хотя бы его красные габариты. Нещадно давя на газ, я снарядом проскочил мимо мебельной фабрики, слетел по крутому спуску вниз и, миновав мост, интуитивно вывернул к редакции газеты и кинотеатру. Мне была дана всего секунда, и я успел увидеть в конце улицы красные огни «мерса». Машина тотчас свернула куда-то и исчезла из поля моего зрения.

Я выжал из «шестерки» все, что мог, и едва не проскочил нужный поворот. Не сворачивая, я остановился и заглушил двигатель. «Мерседес» стоял в каких-нибудь тридцати метрах от меня, посреди узкой тупиковой улочки, напротив двухэтажного кирпичного особняка, обнесенного серьезным забором. Чугунную калитку освещали два фонаря с шаровидными плафонами.

Водитель снова вышел из машины и открыл заднюю дверь. Садовница из салона подала ему руку и вышла. К ее манерам подошли бы бальное платье и туфли на длиннющих каблуках-шпильках. Картина была просто абсурдная. Не успела женщина дойти до калитки, как дверь бесшумно раскрылась и навстречу шагнул рослый мужчина в пятнистой форме, в какую обычно рядятся частные охранники. Вытянувшись перед садовницей, он учтиво склонил перед ней голову. Женщина зашла внутрь.

Расслабившись, охранник вразвалку подошел к водителю «Мерседеса» и пожал ему руку. Вспыхнул огонек зажигалки. Мужчины закурили. Я услышал негромкие голоса.

«Вот и хорошо, – подумал я, готовясь принести жертву ради истины. – Нет такой тайны, которую нельзя было бы купить у прислуг».

Вытащив бумажник, я раскрыл его и вывалил на сиденье все деньги, которые были в наличии. Рубли и монеты я сгреб и затолкал обратно в бумажник. Доллары разровнял на колене и пересчитал. Пятьсот. Эта сумма, по моим понятиям, в Араповом Поле способна была развязать язык кому угодно, в том числе главе городской администрации.

Я не стал далеко прятать купюры – дурной тон лезть в карман при вооруженном человеке, зажал деньги между пальцами и вышел из машины. «Мерседес» давал задний ход и тяжело прошуршал гравием мимо меня. Охранник увидел меня в тот момент, когда уже взялся за ручку калитки. Я подошел к нему, но не настолько близко, чтобы он начал видеть во мне боксерскую грушу или мишень. Остановился, протянул веер денег. Фонари давали достаточно света, чтобы охранник без труда определил сумму.

– Что надо? – спросил он.

Я продолжал стоять с протянутой рукой. Охранник сделал шаг ко мне и кончиком дубинки коснулся моей руки, затем прошелестел ею по купюрам.

– Ну и? – поторопил он меня.

– Кто твоя хозяйка?

Охранник мельком оглянулся, посмотрел по сторонам, кинул окурок под ноги, сплюнул и вдруг сильно сжал мое запястье.

– Оставь это лучше себе на лекарства, – посоветовал он, оттолкнул меня, повернулся и пошел к калитке.

«Сколько же она платит ему за молчание?» – дурея, подумал я.

Глава 27 ПОРТРЕТ МОЛОДОЙ ПРОСТИТУТКИ

Я зашел в дежурку – маленькую комнату с топчаном и телевизором, защищенную от внешнего мира бронированной дверью и пуленепробиваемым стеклом, какие бывают в пунктах обмена валюты, и взял телефонную трубку. Прошло не меньше пятнадцати минут с того момента, как сюда позвонил редактор газеты «Двинская заря» и попросил пригласить к аппарату меня. Охранник, принявший звонок, объяснил, что я нахожусь далеко и будет удобнее перезвонить минут через двадцать, на что редактор без колебаний ответил, что будет ждать на связи столько, сколько потребуется, хоть всю жизнь.

Этого человека я не знал и никогда с ним не встречался и потому даже предположить не мог, для чего понадобился ему.

– Здравствуйте, господин Ворохтин, – приветствовал он меня. – Извините, что оторвал вас от дел. Постараюсь не отнять у вас много времени. Дело, по которому я вам звоню, чрезвычайно важное, и я бы ни за что не осмелился…

Он так расшаркивался, так долго подходил к сути, что я быстро потерял терпение и поторопил его:

– Пожалуйста, давайте сразу о деле.

– Да, вы правы, правы! Я только что был в отделении милиции и там случайно узнал про вас. Боюсь ошибиться, но мне сказали, что вы как будто знаете… То есть у вас весьма своеобразная точка зрения на то, как… Словом, вы не вполне согласны, я бы сказал, не разделяете оптимизма Святослава Николаевича…

Он рожал мысли столь мучительно, что я начал нервно покусывать губы. Нестерпимо хотелось постучать трубкой по столу, чтобы быстрее вытряхнуть из нее застрявшие слова редактора.

– Ну что вы так тянете! Да, я считаю, что Родион был убит. И это не просто точка зрения, это убеждение. Какие еще вопросы?