Сладкое Забвение

Его взгляд скользнул по ней, прежде чем он повернулся и заговорил с Домиником. Мой кузен сунул телефон в карман и посмотрел Нико прямо в глаза. Что мне нужно сделать, чтобы добиться от него такого внимания? Я смотрела на мужа, пока он разговаривал с Домиником. Он был так красив, что что-то коснулось моей груди.

— Давай. — Нико схватил меня за руку. — Поехали домой.

— Но Джианна...

— Доминик позаботится о ней.

— Ох... Я так много выпила сегодня.

Нико рассмеялся.

— Да?

— Но мне понравилось, — выпалила я. — Мне было так весело.

Нико открыл мою дверь, и я плюхнулась на свое место. Он опустился на корточки рядом со мной и пристегнул меня.

— Ты проводила время с Джианной?

— Да!

Его глаза сузились.

— Никаких наркотиков, Елена.

— Да, сэр, — засмеялась я.

— Я серьезно.

Что-то трезвое поселилось во мне, когда я вспомнила его маму.

— Никаких наркотиков, — сказала я.

— Обещай мне.

— Обещаю, Туз.

Его губы приподнялись.

— Туз, да?

Я лениво кивнула.

— Я экспериментирую.

И с этого момента я называла его Тузом всякий раз, когда была пьяна, Николасом когда злилась, а Нико все время между.

Он провел большим пальцем по моей щеке.

— Ты собираешься заблевать мою машину?

Я сморщила нос.

— С чего бы мне блевать? Я прекрасно чувствую себя.

Он издал забавный звук.

— Черт, будет весело. — он закрыл мою дверь, и я наблюдала за ним через лобовое стекло, пока он обходил машину.

Сегодня он был похож на Дона, и мне до смерти хотелось отвезти его домой и сорвать с него одежду, чтобы хоть немного очеловечить.

Моя голова откинулась на подголовник, чтобы посмотреть на него, как только он сел за руль.

— Почему ты такой красивый?

Он усмехнулся.

— Наверное, Божий дар. — он схватил меня за щеку и крепко поцеловал в губы, отчего я растаяла на сиденье.

Я заснула где-то между клубом и домом, но дошла до туалета, чтобы меня стошнило.

Глава 52

«Любовь является странной темной магии.»

— Аттикус

Елена

Солнечный свет лился сквозь высокие окна церковного номера для новобрачных, освещая пылинки в воздухе, словно крошечные золотые искорки. Тошнота закружилась у меня в животе, и я прижала руку к животу, пытаясь дышать через него.

Я покачнулась, когда мама потянула меня за шнурки.

— Ты должна втянуть, Елена. Я едва начала затягивать платье.

Что за. Мне казалось, что она выжимает из меня жизнь.

— Ради бога, Селия, она не может втянуть свои сиськи, — прокомментировала бабушка со своего места в углу.

В одной руке она держала журнал «Vanity Fair», в другой — чашку кофе.

— У меня проблемы с ее задней частью. Швы разойдутся, если я не смогу затянуть их потуже.

И они удивляются, как я вообще могла впасть в депрессию...

Еще раз дернув за шнурки, я выдохнула:

— О Боже! — и прикрыла рот рукой, когда тошнота подступила к горлу.

— Быстрее, Адриана! Мусорное ведро! — воскликнула бабушка.

Моя сестра вскочила со стула, и я встретила ее на полпути через комнату, прежде чем опорожнить свой завтрак из кофе и тостов в маленькую мусорную корзину.

— Сhe schifo. (прим.пер: Какая мерзость.) — мама поморщилась.

Адриана погладила меня по спине. На ней было розовое платье подружки невесты с открытыми плечами, прическа и макияж были готовы. Мои кузины все еще сидели в комнате напротив и заканчивали свои дела.

— Добро пожаловать в клуб, — пробормотала она. — Сегодня утром меня стошнило три раза.

Я уже знала, потому что слышала ее через дверь ванной. Прошлой ночью я осталась у родителей ради соблюдения формальностей. Нико это не порадовало, но у меня была только одна свадьба, и я хотела сохранить традицию расставаться накануне вечером, несмотря на то, что мы уже были женаты. Я целовалась с ним в машине десять минут, когда он высадил меня. Это всего одна ночь, но что-то глубоко сжалось в моей груди, когда я уходила от него.

Я всегда представляла себе любовь как понятие — искренняя улыбка, пара, держащаяся за руки, спутники жизни. Теперь я знала, что это было нечто более объемное; сводящий с ума, собственническое и подавляющее присутствие, которое расцветало в груди, с силой, заставляя тебя чувствовать себя такой живой или разбитой на куски.

Бабушка обмахнула лицо журналом.

— Еще одна твоя дочь, Селия, которая получила то, что ей причиталось. Вы, девочки, думаете, что можете пойти и прелюбодействовать с миром, и не будет никаких последствий.

Адриана закатила глаза и села, ее обручальное кольцо сверкнуло на свету. Она выходила замуж за своего садовника, как сказала мне вчера вечером. Ее кольцо было почти больше моего, и я знала, что Райан не мог себе этого позволить. Скорее всего, мой папа купил его и отдал Райану некоторое время назад, чтобы сделать предложение. Нравилось это Райану или нет, но теперь он в этом мире навсегда.

Я схватила со стола стакан с водой и прижала его к щеке.

— Я не беременна, бабушка. Я просто нервничаю.

— Почему? — она нахмурилась. — Ты уже замужем.