Сладкое Забвение

Напоминание о моем бесхребетном поведении все еще витало в воздухе, и я не могла так быстро щелкнуть выключателем.

— Прости, — выдохнула я, делая шаг вокруг него, но он потянулся и схватил меня за руку.

Я даже не успела оценить выражение его лица, как он уже тащил меня к входной двери. Его грубая ладонь практически обожгла мою, распространяя теплое ощущение в нижней части живота.

Потребовалось мгновение найти голос, чтобы заговорить, и как только я это сделала, это звучало более задыхающимся и неуверенным, чем когда-либо.

— Что ты делаешь?

Он прибывал в бешенстве. Он должен был прикоснуться ко мне в середине фойе с гостями за каждым углом.

Он проигнорировал мой вопрос.

— Где мой список?

Мои брови нахмурились, а потом я вспомнила, что должна была написать его.

— Я, э-э, забыла об этом.

В теплом свете фонаря на крыльце я услышала, как Бенито и Сэл смеются возле одной из машин на подъездной дорожке, но было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Хватка Николаса была мягкой, но сильной, так что не оставалось ничего другого, как последовать за ним по каменной дорожке к дому.

Я понятия не имела, что мы делаем, но было только одно, либо пойти с ним, либо вернуться в дом, где Оскар свободно разгуливал. Это легкий выбор, хотя удивительно, учитывая, что я видела только одного из них, стрелявшего в голову члена своей семьи.

Николас  остановился около угла дома, отпустил мою руку и прислонился к кирпичной стене моего дома. Секунду спустя оранжевое пламя зажигалки окрасило его лицо в золотистые тона, когда он зажег сигарету между губами.

— Ты куришь?

Это был глупый вопрос, так как он теперь выдыхал дым и смотрел на меня с ленивым выражением лица.

— Иногда, — только и сказал он, его плечи напряглись.

Он поднял голову и посмотрел на камеры наблюдения над нашими головами. Он стоял в слепом пятне, прислонившись к стене. Я, вероятно, была впереди и в центре экрана, чтобы Доминик мог видеть. Что подумают люди, если меня снова застанут наедине с мужчиной, с которым я не должна быть? Волна тревоги пронзила меня, и я отступила в сторону, скрывшись из поля зрения камеры.

Взгляд Николаса был тяжелым, даже сердитым, и я не была уверена, что сделала с ним. Я взглянула на звездное небо. Оно было прекрасным, но я не верила, что он привел меня сюда, чтобы насладиться этим вместе с ним. На самом деле, похоже, он предпочел бы, чтобы меня здесь вообще не было.

Я вздохнула.

— Почему я здесь с тобой?

Ночь была темная, но я все еще видела горькое выражение на его лице.

— Я видел, как этот придурок помыкал тобой, трогая за задницу. Было интересно, смогу ли я сделать то же самое.

Мое сердце замерло на долю секунды, прежде чем я сузила глаза. У меня свои причины мириться с Оскаром, но я не должна иметь дело с шурином. Я сделала шаг, чтобы уйти, но грубая рука схватила меня за запястье.

— Останься.

Это было не предложение, но и не требование. Почему он хотел, чтобы я осталась, когда он был явно зол на меня? Он был груб и сбивал с толку. И кто сказал ему, что он может держать меня за руку, притягивать к себе и согревать всем телом? Я вообразила, что Николас Руссо получал все, что хотел с самого детства, и, будучи единственным ребенком, ему даже не пришлось делиться.

Я неглубоко вздохнула и выдернула запястье из его хватки. Это глупо, но я собиралась остаться. Я сказала себе, что это было только потому, что мне необходимо узнать его характер ради моей сестры. Не потому, что одно его присутствие заставляло что-то горячее распутываться внутри меня.

Я посмотрела на его сигарету. В его руке она казалась маленькой и безобидной. Я не знала, как она будет выглядеть в моей, но начала задаваться вопросом.

Должно быть, он заметил выражение моего лица, потому что вытащил сигарету изо рта и протянул мне. Он хотел поделиться? Он наблюдал за мной с тем же выражением лица, будто смотрел на солнце, не говоря ни слова. Мой пульс затрепетал.

Прошло уже шесть месяцев с тех пор, как я в последний раз прикасалась к мужчине — должно быть, именно поэтому у меня были такие школьные представления о том, как держаться за руки и делиться сигаретами. Мужской контакт не был для меня чем-то нормальным, и даже до того, как это кольцо украсило мой палец, этого не было тогда.

Я взяла у него сигарету, и он смотрел, как я подношу ее к губам и затягиваюсь. Кашель был мгновенным, мои глаза наполнились слезами.

Мрачное веселье промелькнуло в его взгляде, прежде чем он потянулся вперед и взял ее у меня, его пальцы коснулись моих.

— Я еще не закончила, — запротестовала я, все еще слегка кашляя.

Если я собиралась курить, то должна делать это правильно. Возможно, я была перфекционисткой, но не могла оставить ничего наполовину или плохо сделанным.

Я смотрела, как он прикоснулся губами к сигарете там, где были мои губы. Слава Богу, было темно, потому что мои щеки запылали. Этот человек едва ли сказал мне что-то, что не было грубым, коротким или требовательным, но мое тело реагировало на все, что он делал, как на волшебство. Черт возьми. Я была без ума от своего будущего шурина.

Он вернул ее мне.