Сладкое желание

Он окинул ее взглядом с головы до ног с таким видом, как будто пытался убедить самого себя в том, что она вполне подобающе одета. Видимо, в конце концов решив, что халат в достаточной степени скрывает ее тело, он вышел в коридор. Из коридора до нее донеслись какие-то слова, произносимые шепотом, и Грасиэла поняла, что он там с кем-то разговаривает. Несколькими секундами позже Колин завел в ее спальню джентльмена, которого она еще никогда прежде не видела.

Грасиэла поплотнее запахнула халат. Миссис Уэйкфилд и Клара уставились на незнакомца.

— Эла, это его преподобие Роут, — пояснил Колин. — Он пришел, чтобы обвенчать нас.

В комнате воцарилась тишина. Грасиэла смотрела, не моргая, на Колина. Она даже не удосужилась поздороваться со священником.

К горлу подступил огромный, как валун, ком, и она с большим трудом сглотнула.

Колин медленным шагом направился к кровати.

— Эла… — ласково сказал он.

— Нет, — перебила она его, ошеломленная происходящим. — Это жестоко. И это уж слишком. — Она бросила взгляд на священника. — Прекратите это. Вы заходите слишком далеко.

— Нет. — Колин быстро подошел к кровати и сел на ее край рядом с Грасиэлой. — Еще недостаточно далеко. Я никогда не зайду достаточно далеко во всем, что касается вас. Если вы прогоните меня сегодня, то я приду завтра. Послезавтра. В следующем году. Я все равно буду сюда приходить. Я буду приходить сюда к вам. Если только… — Он запнулся и сделал глубокий вдох, а затем уставился на нее испытующим взглядом. — Если только вы не посмотрите мне в глаза и не скажете, что вы не любите меня. Я буду делать это, потому что я люблю вас, Эла. Я люблю вас и, мне кажется, всегда любил вас. Я хочу провести свою жизнь рядом с вами. Либо с вами, либо вообще ни с кем.

От волнения у нее перехватило дыхание.

Прошло несколько секунд, а затем послышался шорох юбок Клары, начавшей нетерпеливо переминаться с ноги на ногу.

— Мама, скажи наконец что-нибудь, — прошептала она, всплеснув руками.

Грасиэла облизала губы и пристально посмотрела в глаза мужчине, которого она любила… Она терзалась мыслью, правда ли это. Если бы только он любил ее так, как она любит его!.. Если бы только она была такой удачливой, что смогла бы найти то, к чему стремилась всю свою жизнь, но что, как ей казалось, было для нее недосягаемым.

— Эла, — прошептал Колин. — Скажите же что-нибудь. Скажите «да».

«Скажите „да“».

Она всмотрелась в его глаза, ища в их выражении жалость, стыд и ощущение вины за то, что натворила его бабушка. Она высматривала признаки хотя бы чего-нибудь из всего этого, потому что если бы она увидела такие признаки, то поняла бы, что на самом деле он ее не любит. Она поняла бы, почему он сейчас находится здесь.

Но она ничего такого не увидела. В блеске его глаз, смотрящих на нее, было только одно — любовь.

Грасиэла нервно кивнула и всхлипнула.

— Вы любите меня, — сдавленно сказала она.

Колин наклонился к ней и притянул к себе. Держа Грасиэлу в своих объятиях, он прижался лицом к ее волосам и прошептал ей в ухо:

— Ну конечно, я люблю вас. Я люблю вас и обожаю вас и хочу провести всю свою жизнь рядом с вами.

Она заплакала, а он, слегка отстранившись от нее, стал целовать ее в щеки и губы, не обращая внимания на то, что они здесь не одни.

— Я люблю вас, моя сладкая девочка.

— Я тоже вас люблю, — ответила она.

Он кивнул и широко улыбнулся:

— Значит, вы готовы выйти за меня замуж?

Она бросила взгляд на священника, который наблюдал за ними с умиротворенной улыбкой на лице. Клара обнялась с миссис Уэйкфилд, и у обеих, похоже, к глазам подступили слезы.

— Да. Да, я готова.

Все еще сидя с ней на кровати, Колин повернул голову к священнику и, обняв Элу за плечи, сказал:

— Мы готовы.

— Очень хорошо. — Священник открыл маленькую Библию, которую держал в руках. — Итак, начнем…

Глава 27

Несколько месяцев спустя…

— У меня попросту не получается, Колин, — выдавила из себя Эла сквозь сжатые зубы. — Ты вообще-то не должен здесь находиться.

Она уже не первый раз говорила эти слова своему мужу, но это не могло заставить его отойти от нее. Кроме того, несмотря на все свои протесты и увещевания, она держалась за его руку, сжимая ее очень сильно в те моменты, когда ее живот болезненно напрягался и по всему ее телу прокатывалась еще одна волна схваток.

— В самом деле, милорд, — поддержала Грасиэлу акушерка. — Ее милость права. Ничего не получается. Вам не следует находиться здесь.

— Она, возможно, права, а я, возможно, — нет, — пожал он плечами. — Но если вы думаете, что я сейчас отойду от нее, то вы сошли с ума.

Произнеся эти слова ровным и абсолютно спокойным голосом, Колин посмотрел на Грасиэлу и подмигнул ей.

Она знала, что наверняка выглядит ужасно. Ее волосы растрепались, а их кончики прилипли к влажным щекам и шее. Она уже несколько часов пребывала в таком состоянии, стеная от боли, но он смотрел на нее с такой же любовью в глазах, как в тот день, когда они поженились. А может, даже с еще большей любовью. И она осознавала, что любит его все больше и больше. Ее любовь к нему росла с каждым днем.